Валтасар (Падение Вавилона)
Шрифт:
– Ах, ты ничего не понимаешь!
– вскипел Нур-Син.
– Сколько я думал о тебе все эти дни. Никого, кроме тебя, мне не нужно. Как ни странно, я совершил удивительное открытие: ты дорога мне настолько, что я готов пожертвовать собой, но тобой я не могу жертвовать! Не желаю. Луринду, у меня нет другой девушки, и мать смирилась. Я убедил её, что без тебя мне нет счастья. Здесь другое, более...
– он, подыскивая слова, повертел руками, но ничего не придумал и закончил.
– Вот так.
– Как?
– спросила Луринду.
Она вернулась, приблизилась к Нур-Сину, обняла его и поцеловала в губы.
– Если бы ты знала, как я не хочу уезжать!..
– Возьми меня с собой. Я крепкая, и дед обрадуется...
– Вряд ли. Сначала они сочтут меня за предателя.
Девушка с силой вцепилась в него.
– Ты везешь приказ об их казни?
– Нет, хуже, о возвращении в Вавилон.
– Это что, хуже казни?
– Не знаю. С какой стороны посмотреть. Твоему деду придется пройти по лезвию ассирийского кинжала, и я не верю, что он уцелеет. Впрочем, мне тоже придется не сладко, и кое-кто настаивает, чтобы мы как можно быстрее сыграли свадьбу, тогда ты останешься здесь заложницей. Вот этого я и не хочу допустить. Если Нергал позовет меня, я не хочу, чтобы его тень накрыла и тебя.
– Это и есть твоя тайна?
– совсем по-взрослому усмехнулась Луринду.
Нур-Син кивнул.
– Ты говорил, - усмехнулась Луринду, - что хочешь взять меня в жены по любви, по сердечной привязанности и я, дура, поверила. Ты полагаешь, что, ограждая меня от тайны, ты спасешь меня? Нур-Син, ты оскорбил меня, и я даю тебе слово, что если свадьба не состоится до твоего отъезда, то до Нового года я выйду замуж за нашего соседа Икишани.
– Ты с ума сошла!!
– Нет. Я просто хочу обеспечить свое будущее. Я сумею поставить Икишани на место и буду спокойна за своих детей. Ты найдешь себе более достойную партию. Все будут рады.
– Ты не понимаешь, о чем говоришь.
– Я понимаю, о чем говорю. Если я нужна тебе, ты должен быть уверен, что я никогда и ни за что не брошу тебя, всегда буду верна тебе. Таково мое решение! Ты с презрением отнесся к моему выбору, а это мне не по нраву.
– Ты не понимаешь!.. Наша свадьба всего лишь была поводом для другого торжества. Они только прикрывались свадьбой, что сотворить злое.
– Кто они?
– Твой дед, мой отец и ещё кое-кто.
– Злое по отношению к кому?
Нур-Син отвел глаза и молча ткнул пальцем в потолок.
Наступила тишина. Девушка широко открытыми глазами смотрела на молодого человека.
– Они собрались погубить...
– Да, - кивнул Нур-Син. Неужели ты не можешь подождать до Нового года. С нами поступили, как с глупыми несмышленышами.
– Только не мой дед.
– ответила Луринду.
– Он никогда бы не согласился пожертвовать мною. Только по моему согласию. Он обязательно спросил бы меня.
Нур-Син криво усмехнулся.
– Ты мне не веришь?!
– воскликнула Луринду.
– Ты не знаешь моего деда. Ты - четвертый сын смог бы понять четвертого сына, которого судьба и Солнце-Шамаш вознесло на такую высоту. Он никогда не принуждал меня, и, если бы я не согласилась выйти за тебя замуж, он бы не стал настаивать.
– Возможно. Но как я могу отправиться в путь, зная, что оставил тебя заложницей.
– Ты полагаешь, если с тобой что-либо случится, беда минует меня?
– Не знаю... Ты можешь сказать, что
– Ты придворный писец, грамотей, умник, а оказывается, глуп, как скорлупа ореха. Подумай сам, если мы отложим свадьбу, на меня на улице будут показывать пальцами. Твоя мать тогда ни за что не согласится женить тебя на опозоренной. Я не верю, что ты любишь меня.
Нур-Син окинул невесту долгим взглядом, потом тихо сказал.
– Очень люблю...
– Тогда докажи, - она ещё теснее придвинулась к нему, прижалась. Возьми меня здесь, сейчас. Сделай это немедленно. Через неделю проведем обряд, и мы хоть ненадолго поживем в своем доме, который подарил нам дед, который я убрала, где хоть и пусто, но весело. Ну же!
Она сняла покрывало с головы, обнажила волосы.
Нур-Син схватил её за руки.
– Ну же!
– настойчиво повторила девушка.
– Потом ты сможешь объявить, что я нечестна, поэтому ты не хочешь брать меня в жены, и свадьбы не будет. Ты с легкостью исполнишь задуманное.
– О чем ты говоришь!
– воскликнул молодой человек.
– О тебе. Будь мужчиной, Нур-Син.
Глава 11
Через неделю в храме Сина-защитника царственности был проведен свадебный обряд. Узнав о предстоящем семейном торжестве и получив приглашение, царский голова ворчливо заметил хранителю музея, что строптивость не самое достойное качество для придворного. Нур-Син не ответил, только поклонился в пояс. Уже у порога, после жеста царского головы, означавшего - убирайся вон!
– дублал позволил себе сделать замечание.
– Для придворного может быть. Но не для злоумышленника.
– Ты о чем?
– встрепенулся Набонид, потом с угрозой спросил.
– С ума сошел?
– Нет, господин. Я оставляю жену на ваше попечение. Ее безопасность будет свидетельством, что поручение, которое я должен буду выполнить, идет от чистого сердца. Постараюсь объяснить свою позицию известным вам лицам.
Набонид вмиг успокоился, с нескрываемым интересом посмотрел на писца.
– А ты, оказывается, хват, Нур-Син, - он некоторое время размышлял, потом одобрительно кивнул.
– Что ж, меня радует, что ты сумел позаботиться о собственных интересах. Это действительно удачный ход - оставить молодую жену на мое попечение. Ты прав, я постараюсь обеспечить её безопасность, иначе ни Набузардан, ни Рахим не поверят ни единому твоему слову, а у тебя не будет причины держать язык за зубами. Я правильно понял?
– Да, господин.
– Отлично. Это мне начинает нравиться. Ступай.
Еще через неделю Амель-Мардук по совету слепого Седекии согласился послать своего дублала в Палестину, чтобы тот уговорил отца и тестя принять участие в инсценировке заговора. Только Закир протестовал. Он настойчиво уговаривал племянника - в Вавилоне никому и ни в чем не доверять. Набонид обоснованно возразил - как же тогда управлять страной?
На смену двумстам гвардейцам дворцовой стражи, отправленным в Иудею, в Вавилон пришел большой отряд греческих наемников, которые до той поры квартировали в дельте Нила, в пределах царственности фараона Амасиса. Они вошли в город в конце осени, в начале сезона холода, когда в народе начали упорно поговаривать, что новый правитель определился с азимутом и война с Мидией стала неизбежна.