Валюта смерти
Шрифт:
Но вот только реку, реку тогда называли как-то по-другому. Хотя, возможно, что пока она валялась в депрессии, и переименовали. Впрочем, разве рекам меняют имена? Разве можно дать другое имя вечно текущей, вечно изменяющейся воде…
– Идешь по набережной направо. Так что река у тебя по левую руку будет, а по правую старые, обветшалые дома. Во второй от парка стучись, в дверь серую, по виду будто бы заколоченную. Не промахнешься. Авдотьей Степановной бабушку кличут. Сама богинка [3] , и мать ее, и бабка, сказывают, богинками были. Не смотри, что личиком корява, свое богинковское дело знает. Лучше нее никто глаза смертным отводить не может.
3
Богинки – мифологические персонажи западных славян. Страшные обликом: старые безобразные хромые женщины с большой головой, отвисшими грудями, вздутым животом, кривыми ногами, черными клыкастыми зубами; по поверьям, похищают и подменяют детей. Могут появляться в виде лягушек, собак, кошек, показываться как тень, но чаще всего для людей они невидимы. Богинками становятся умершие роженицы, женщины-самоубийцы, девушки, избавившиеся от плода, убийцы детей. Обитают в пещерах, болотах, прудах, оврагах. Появляются ночью в ненастье.
Запомни: Авдотья Степановна. Если забудешь, она вообще может с тобой отказаться разговаривать.
– Как бесплатно? Неудобно как-то бесплатно… – Аня почувствовала, как кто-то тянет ее сзади за рукав, и обернулась на Казика. – Сейчас завтракать будем. Подожди, пока я с тетей минуточку.
– Что это у него! – Вдруг заорала Ираида Александровна, да так громко, что Аня невольно присела перед переминающимся с ноги на ногу ребенком. Карие глаза мальчика смотрели на здоровенную тетку с интересом, губки приоткрылись, а в руках он держал десертную тарелочку с лежащими на ней десятью черными монетами.
– Это блинчики, я гостей встречаю, – открыто улыбнулся Казик, протягивая тетке тарелку со своим богатством.
– Это ничего. Это Казик, мой племянник. Сестра оставила на несколько дней, пока сама в командировке. А я что, я могу и понянчиться. Какие теперь мои обязанности, ни работы, ни семьи… – Аня заслонила собой малыша, упорно запихивая его себе за спину, и надвигаясь на соседку тщедушной грудкой.
– Да я не о мальце, ты мне еще объясни, откуль дети берутся! Откуда у него такая пропасть монет, я тебя спрашиваю? Когда ты же сама и сказала, что всего пару штук у Вадима взяла?!
– Может, и не пару. Вам-то какое дело? Деньги мои, могу и наперед прикупить. Все лучше, чем брать затем втридорога. – Анна жалела, что не догадалась запереть парня, но теперь было уже поздно. Гончая взяла след. Соседка тянула к Казику свои загребущие руки, намереваясь присвоить сокровище.
– Послушайте, Ираида Александровна, нам с Казиком сейчас много всего сделать нужно. Позавтракать, умыться, уроки опять же в садике задали… – Аня улыбалась в покрасневшее от напряжения лицо соседки, красное, блестящее от пота лицо, с неестественными голубыми глазами, почти без зрачков, и понимала, что за такую прорву монет она забьет, зарежет, удавит или каким-нибудь иным способом изничтожит их обоих.
Но вдруг все закончилось. Соседка внезапно перестала нависать над Аней и Казиком и напомнив, что Аня должна зайти к бабке, убралась к себе.
Анна с облегчением вздохнула и, велев Казику умываться, отправилась на кухню жарить ему яичницу.
Во время еды соседка заявилась еще раз, громогласно сообщив, что поскольку старая богинка иной раз по неделе из дома не выходит, платить ей можно продуктами. Желательно пакет нежирного молока и свердловскую слойку, которую старушка, по словам Ираиды Александровны, особенно уважала.
На этот раз Казику было строго-настрого запрещено вылезать к дверям, и встреча прошла если и не на высшем уровне, то, во всяком случае, с меньшими треволнениями.
Глава 14
Пятница. Пан Трепетович
Наверное, с ребенком следовало хотя бы иногда гулять, но Аня не собиралась тащить его в фирму, не зная, что он там может ляпнуть. Она хотела было предложить Казику погулять во дворе самостоятельно, но тот благоразумно отказался, пообещав, что будет ждать ее и не станет открывать посторонним.
Вообще, повезло ей с парнем, нечего сказать!
Буквально одной просьбы не играть с монетами, а лучше припрятать их от чужих глаз, хватило, чтобы мальчик завязал свой капитал в платок и спрятал в диван.
– Звонить пойдем вечером, когда стемнеет, – сообщали напоследок Аня, немного удивленная, что он сам не поинтересовался, когда же можно будет связаться с родителями.
Тот деловито кивнул, делая вид, будто информация нисколько не взбудоражила его. Молчун и умница. Разведчики из таких отменные получаются, если доживет, конечно, с такими-то капиталами до того возраста, когда берут в разведку. А Аня давно уже раскусила, что у Казика имеются еще монеты и, судя по всему, немало. Мечты о Казиковском кладе она специально старалась запрятать куда подальше, думать о чем-нибудь другом, но как-то пока не получалось. Все ее мысли тем или иным боком касались Димки, а для того, чтобы дозвониться до него, были нужны, нет, просто необходимы, монеты.
Фирму Вадима она отыскала без проблем. Усталая, с синяками под сильно накрашенными глазами, секретарша чуть ли не спала в приемной, подперев тяжелую голову кулаком и бессмысленно глядя в голубоватый экран монитора. Ее странные совершенно прямые зеленоватые волосы блестели серебром, точно были насквозь пропитаны лунным светом. Точеное личико явно было прекрасно знакомо с ведущими пластическими хирургами, во всяком случае, что-то подсказывало Ане, что она общается с существом старше нее. С идеально красивым, нет, пожалуй, неправдоподобно красивым, но отчего-то отталкивающим существом.
– Я вот тур купила, Вадим сказал инструкции какие-то надо получить… – Неуверенно нарушила сонный морок чужого офиса Аня.
– Что? Какой Вадим? А, Брянский, сейчас посмотрю, на месте ли кто-нибудь из инструкторов, – она порылась в ежедневнике, то и дело, поглядывая на настенные часы и цокая языком. – Знаете, никого из консультантов сейчас на месте нет.
– Ну, я же купила тур! – Попыталась возмутиться Аня, суя секретарше в нос аккуратно заполненные Вадимом документы на выезд.
– Конечно, конечно, – смягчилась зеленоволосая дева, – сейчас свяжусь с Боссом, может быть, он что-нибудь придумает. – Она чарующе улыбнулась клиентке, продолжая двигаться, точно во сне. Ее необыкновенные огромные глаза были зелеными и пустыми, словно душа маленькой секретарши давно умерла или крепко спала, не ведая о дневной жизни своей оболочки.
– Пан Трепетович, тут Вадим послал клиентку с туром, а ни одного инструктора, как на грех, в офисе нет. Не домой же ей теперь возвращаться, – промурлыкала девица в трубку, только что не облизав ее: завораживающий глубокий голос, сексуальная поза, выразительные накачанные гелем губки олицетворяли собой живой соблазн. Вероятно, ей что-то ответили, так как секретарша несколько раз кивнула в трубку, издавая нечто среднее между писком и скулежом.
Аня стоически дотерпела до конца разговора, после которого мутные глаза секретарши вновь уставились на нее, идеальное лицо обезобразила дежурная улыбка офисной дуры.