Валюта смерти
Шрифт:
– Что значит это ваше «очень может быть»? – Аня попыталась подняться, но ее тут же уложили обратно.
– А то, что в городе, в котором не беременеют даже кошки, вполне может появиться женщина, плод которой развивается с непривычно большой скоростью.
Аня вспомнила про неудавшегося самоубийцу и прикусила язычок. Действительно, вокруг нее каждый день происходили такие события, после которых известие о беременности было мелочью.
– А люди знают, что в городе никто не рожает? – Аня позволила врачам еще раз осмотреть себя, собираясь с мыслями.
– Эту информацию приказано держать в тайне, но… я думаю, странно было бы, если бы ни
Аня пристыжено кивнула.
– Но как же дети… никто не беременеет, а в городе полно детей?
– Все так, но поверьте, дорогая, это и для нас загадка. – Развел руками Михаил Евграфович, – дети действительно появляются в городе, причем, много маленьких, но никто не признается, что рожал их. Дети словно спускаются с неба. Но… Уверяю вас, ни в одном роддоме давно уже никто не рожает, ни в одной женской консультации никто не наблюдается по поводу беременности, там лечатся от венерических заболеваний, ставят бесполезные спиральки, получают справки в бассейны и санатории… Все!
– И вот еще… – врачиха покопалась в карманах и, вытащив визитную карточку, вручила ее Ане. На визитке значилось: Людмила Васильевна Роттер, генеральный директор клиники «Доктор Август», даны мобильный, рабочий и домашний телефоны.
– Звоните в любое время дня и ночи. Любые вопросы, продукты, лекарства. Мы все возьмем на себя. И еще, ради Бога, не обращайтесь больше ни в какую другую фирму, и по возможности не сообщайте властям. Мы ведь не знаем, почему в этом городе никто не может забеременеть. Может, правительство проводит какие-нибудь эксперименты. Может, опять что-то коротнуло в Лисьем носу. В любом случае, никто, кроме нас троих, ну и отца ребенка, разумеется, не должен знать о происходящем.
– И мне тоже обязательно звоните, – Михаил Евграфович протянул свою визитку.
– Может, все-таки останетесь? – с надеждой в голосе переспросила Людмила Васильевна, но Аня была вынуждена отказаться – домой мог заявиться Казик, не хотелось, чтобы мальчик сбежал опять.
Глава 29
За черными монетами
Казик вышел из дома почти что сразу же за Аней. Конечно, он не должен был бы вот так убегать на ночь глядя, убегать, не сказав ни слова, ничего не объяснив. Но он понимал, что подвел Аню, пообещал три монеты и не дал ни одной. Жадина, а ведь в подвале пятиэтажки, что рядом с домом ребенка, у него закопана целая банка с такими монетами. Аня добрая, она его не бросила, одежду купила, со своего мобильника дала позвонить. Таких, как Аня, может быть, на всем свете больше нет, а он…
Над этой проблемой Казик думал, сидя на песочнице, пока на улице не зажглись фонари. Монеты нужно было по справедливости поделить с Аней. Поделить поровну, или выдавать ей по нескольку штук, на первое время.
В прошлый раз, когда его чуть ли не насильно затолкала в будку толстая тетка, отец говорил что-то важное. Что же? Казик попытался сосредоточиться. Отец говорил о… нет, это было очень, очень сложно. Отец говорил о сохранении энергии, говорил о том… нет, Казик никогда не сумеет повторить всех умных слов, которые пытался втолковать за одну минуту папа. В памяти осталось только одно – мы встретимся, обязательно встретимся, но не так, как это делала Аня, то, что сделала Аня, было неправильно. Отец говорил о том, что Аня потратила большие деньги только для того, чтобы пересечь барьер и оказаться на пару часов в их мире.
Скоро она потратит все средства, и тогда ее сделают рабой, она должна будет служить фирме, получая право на редкие звонки.
«Нельзя тратить силы впустую, – настаивал отец. – Для того, чтобы пройти через барьер, необходимо собрать всю свою любовь, все свои силы, после чего можно будет перейти, но уже навсегда».
Нет, Казик определенно не понял половины из сказанного ему отцом, последнее, что он уловил, была просьба – дать возможность папе поговорить с Аней и объяснить все ей. И, если Аня окажется достаточно умной… Может быть, тогда она разберется, что нужно сделать, и поможет ему, Казику, вернуться к родителям.
Папа особенно настаивал на том, что именно он – Казик – должен вернуться к родителям, а не они к нему.
– Почему же вы не можете прийти за мной? – Спрашивал мальчик и не находил ответа. Нужно было еще столько всего сказать отцу, о стольком спросить, но, как назло, у Казика не было больше ни одной монетки.
Что же делать? По уму, следовало дождаться Аню и честно объяснить ей про деньги. Только вот захочет ли она общаться с ним после того, как заберет черные монеты? Конечно, можно оставить Аню на улице, а самому спокойно пролезть через окно в подвал, взять оттуда штук десять монет и затем опять закопать. Но Аня ловкая и тонкая, она без проблем пролезет за ним и отберет все.
И тут Казик понял, что нашел решение вопроса – толстая соседка, которая вчера спасла его от страшного дядьки. Не побоялась пистолета, подставилась под побои. Конечно, тетке за такую помощь тоже пришлось бы выдать денежку, но зато при ее габаритах она нипочем не пролезла бы в подвальное окошко.
Приняв решение, Казик поднялся на пятый этаж и сразу же позвонил в квартиру Ираиды Александровны, предложив ей свой план.
Конечно, мальчик понятия не имел, где находится его дом ребенка, но зато он помнил его номер, и по номеру тетка с легкостью отыскала адрес в большом желтом справочнике.
Потом они оговорили сумму, которую Ираида Александровна должна была получить за сопровождение и охрану, после чего вышли на улицу. В отличие от Ани, Ираида Александровна сразу же повела Казика в сторону метро, и он, нечего делать, поплелся за ней. Новенькая курточка с серебряными пряжками очень шла мальчику. На нем были надеты синие утепленные джинсы и серебристые кросовки с двумя липучками. В таком прикиде уже никто не смог бы признать в нем детдомовского ребенка.
Тем не менее, Казик сразу же решил, что не будет подходить близко к опасному зданию. Тетку же он заставил поклясться, что она подождет его на детской площадке и не полезет к его кладу.