Вам хорошо, прекрасная маркиза?
Шрифт:
Я подумала, а не могло ли стать причиной тому мое вчерашнее поведение? Нет, не то, что я чуть больше выпила и наставила себе синяков. А то, что вышла из душа в одном полотенце и направилась спать. И только уложила голову на подушку, как отключилась и погрузилась в сон. Как бы мне хотелось докопаться до причины его плохого настроения!
Но я тоже решила быть терпеливой.
Зимняя веранда оказалась большим, довольно светлым помещением, утепленным со всех сторон. Посредине стояли солидный стол с плетеными стульями, на каждом из которых лежала бархатная подушечка. На примыкающей к дому стене висели полотна, изображающие натюрморты. На других двух стенах, представляющих собой плетеные ограждения, висели горшки с цветами. Растений на веранде было много, даже слишком много, они цвели и источали сладкие ароматы. У меня сразу возникло неприятное ощущение, а вдруг, откуда не возьмись, прилетят осы и начнут завтрак вместе со мной. Мило, ничего не скажешь.
Но сказать все же пришлось – я поздоровалась с Костиком. Он стоял возле небольшого буфета и пытался заварить зеленый чай. Пока Давыдов с Заславским рассаживались, я подошла к Костику и невинно поинтересовалась, почему не видела его вчера вечером. Он смутился! Краска залила его худое вытянутое лицо, и он начал нервно поправлять съехавшие на нос от усердия очки. Когда-то в старших классах в меня был влюблен мальчик из параллельного класса. Так он при виде меня так же краснел и протирал стекла. Когда Костик успел в меня влюбиться?! Или это что-то другое?
Он пролепетал, что вчера был занят и не смог присутствовать на ужине.
Но я ж как клещ, если вцепилась в несчастного щенка, то ни за что не отстану. Да, я не в меру любопытна. Спросила, а чем он был занят? Он принялся говорить про курсовую работу к преддипломной практике. Ему сильно повезло, я бы потребовала озвучить мне всю работу по главам, но пришел Дуло. Он сразу кинулся обниматься к Заславскому, жать руку хмурому Давыдову, кивать мне. Только кивать! С другой стороны, не мой же он жених, а Фаины. Ее еще не было.
Зато я наконец-то увидела Лушу, помощницу по хозяйству. Она накрывала стол к завтраку с неспешностью утомленного жизнью философа. Ее необъятная фигура в белом переднике медленно плавала вокруг стола, но как по волшебству, тот оказался быстро заставлен блюдами с едой и пустой посудой.
Зеленый чай я не любила никогда, и от предложения Костика составить ему компанию наотрез отказалась. Попросила кофе, Луша флегматично поставила передо мной кофейник. Конечно, я села рядом с Давыдовым! Ведь надо же было изображать его жену.
– Арчи, дорогой, тебе кофейку или другой какой гадости?
– Спасибо, Кэт. Разве ты забыла, по утрам я всегда пью кофе.
– Что ты, дорогой! Как я могла об этом забыть?! Просто подумала, а вдруг в родовом поместье ты изменил своим правилам…
– Правила никогда не должны меняться, – твердо сказал Давыдов. – Ни при каких обстоятельствах, на то они и правила.
Ох, какой же он до занудства правильный, подумала я. Но вслух сказала другое:
– А где же Фаина Борисовна? Хотела пожелать ей доброго утра.
И пожала плечами.
– Фаина Борисовна, – вздохнул Дуло, – плохо себя чувствует после вчерашнего.
– Тоже перепила? – поинтересовалась я радостно.
Отчего-то мысль о том, что и другие склонны к злоупотреблениям, мне очень понравилась.
– В смысле? – нахмурился Дуло.
– Ах, с кем не бывает, – отмахнулась я. – И повернулась к Костику, – Костик, а вы вчера, значит, курсовую писали…
– С Фаиной Борисовной не бывает, – недовольно перебил меня Дуло.
Ого, как жених заступался за невесту! Я укоризненно посмотрела на Давыдова, но тот на меня даже не взглянул.
– И брюки превращаются, – торжественно произнес Заславский, – и брюки превращаются…
Тут он сделал театральную паузу.
– …в элегантные шорты!
– Не понял, – изумился Степан Терентьевич.
– Фильм «Бриллиантовая рука», слова Андрея Миронова, – вздохнула я.
Не знать такого шедевра, растащенного на крылатые выражения!
Разумеется, к чему это сказал Заславский, никто не понял, кроме меня. Я-то его знаю! Так неуклюже захотел поменять тему мой названый папочка. Как будто Фаина – это сам господь бог и о ней всуе говорить нельзя. Я посмотрела на Давыдова. Тот никак не реагировал и жевал хлеб с маслом.
– А вы играли когда-нибудь в нырки? – невинно поинтересовалась я у Дуло, решив поддержать игру Заславского.
Слова Татьяны Васильевой из фильма… Да какая разница, он и фильмы не смотрит, и в театр не ходит.
– Не понял, – пробубнил Дуло, взглядом спрашивая у Заславского, что происходит.
Я добилась своего: Давыдов оторвался от созерцания чашки.
– Кэт хочет сходить к озеру! – заявил он.
– Здесь есть озеро? Какая прелесть! – и я захлопала в ладоши.
– У вас тут весело, – раздался резкий женский голос.
Перед нами во всем своем великолепии появилась Фаина. Картина маслом «Не ждали». Конечно, не ждали, понадеявшись на слова Степана Терентьевича. У меня даже настроение было хорошее, а тут сразу возникла напряженность. Словно Фаина принесла с собой оборванный высоковольтный провод. Есть такой тип людей, обязательно, сами того не желая, испортят настроение другим. Или желая. Кто ее знает, вот даже жених ошибался, говоря, что ее не будет сегодня утром. Ожила Снежная королева, теперь грозится заморозить остальных.
Фаина прошуршала длинным атласным платьем мимо меня и села по правую руку от Давыдова. После чего обвела всех умильным взором и изрекла:
– С добрым утром, друзья!
О, какая честь, я попала в число ее друзей.
Вот вроде ничего плохого лично мне эта дама не сделала, а у меня на нее образовалась стойкая аллергическая реакция. Интересно, а как у Давыдова? Я взглянула на него. Он сидел с недовольным выражением лица. Что ж, с его стороны никаких поползновений в ее сторону нет. Мне стало легче, а потом гораздо тяжелее, потому что внезапно я поняла, что ревновала его к Фаине! Это уже никуда не годилось.