Вампиры: Когда ночь сменяет день. Книга 1
Шрифт:
– Браво! Я был уверен, ты что-нибудь придумаешь, мой ангелочек. Поэтому мне так нравится тебя дразнить. Ты всегда выкидываешь что-нибудь новое – заведомо бестолковое, но неизменно забавное.
Оттолкнув его руку, я направилась к выходу. Доминик тут же поравнялся со мной и вкрадчиво поинтересовался:
– Позволь спросить, что ты делала здесь после заката?
– Позволяю, спрашивай,- бросила я.
Доминик неприятно рассмеялся.
– Может, стоило воспользоваться предоставленной возможностью и сочинить что-нибудь убедительное? Или хочешь, чтобы я озвучил то, что было на самом деле?
Я похолодела, но Доминик уже смотрел в другую сторону. Справа от входа красовались два ярко одетых манекена.
– Посмотри-ка, ch'erie, по-моему, эти куклы очень смахивают на твоих подруг.
– Только цветом волос,- холодно согласилась я.
У одного манекена волосы действительно были светлые и немного вьющиеся, как у Линды, а у другого – тёмно-русые, как у Саманты.
– Разумеется, дальше этого сходство не идёт,- ухмыльнулся Доминик.- Ни блестящих глаз, ни румянца, ни тёплой крови… Знаешь какую-нибудь считалочку, ch'erie?
Насмешливо подмигнув мне, он начал водить указательным пальцем с одного манекена на другого:
– Гномик золото искал
И тележку поломал.
Как же золото возить?
Белоснежке мёртвой быть!
Его палец остановился на светловолосом манекене.
– Как бишь её, Линда?
– и, засунув руки в карманы щегольской куртки из мягкой коричневой кожи, невозмутимо зашагал к выходу.
Я догнала его уже на улице.
– Даже думать об этом не смей!
– О чём, моя радость?
– Отлично знаешь, о чём! Можешь практиковаться в умении превращать людей в закуски на ком угодно, но мои знакомые – табу!
– Я не ослышался? Теперь ты согласна на умерщвление тебе подобных, лишь бы они не были с тобой знакомы? Куда же подевалась твоя мораль?
– Как будто моё не-согласие может что-либо изменить,- буркнула я.- Но, если вздумаешь прикончить тех, кого я знаю…
– И что бы ты сделала, чтобы помешать этому, моя дорогая?
– К чему этот вопрос?
– Простое любопытство.
– Ещё не знаю,- я поправила болтавшуюся на плече сумку.- Но уж точно не буду просто стоять рядом!
Расхохотавшись, Доминик обвил руку вокруг моей талии, и меня закружило в привычном вихре.
Улица незнакомого города, справа и слева – жилые дома, редкие прохожие… Доминика нигде не было, и я побрела в первом попавшемся направлении, недоумевая, что это за место и зачем ему понадобилось тащить меня сюда. Мимо, разговаривая по мобильному, прошёл мужчина. Я с удивлением посмотрела ему вслед. Вне всякого сомнения, он говорил по-французски. Неужели я на родине Доминика? Но предположение рассеялось уже в следующую секунду. Навстречу мне шла темноволосая девушка в коротком белом плаще, в обеих руках она держала продуктовые пакеты… У меня задрожали колени, и, толком не успев ничего осмыслить, я бросилась в ближайший переулок, боясь оглянуться и надеясь только, что Дженни меня не заметила…
– Неожиданная реакция,- раздался за спиной насмешливый голос.- Разве это не твоя лучшая подруга, ch'erie? Судя по фотографиям, покрывающим стену вашей гостиной, вы довольно близки, или я ошибаюсь?
Я растерянно обернулась.
– Как ты нашёл её?..
– Душа моя, ты забываешь, что для меня нет ничего невозможного. Вообще-то я приберегал эту шутку для лучших времён, но, с другой стороны, почему бы и не теперь?
Глаза Доминика светились издёвкой, моя подавленность его, очевидно, забавляла.
– Хочешь сразу заглянуть к подруге или сначала прогуляемся по городу? Мы ведь, в конце концов, в Женеве! Ты знала, например, что Леман, озеро, придающее городу такой неповторимый колорит…
– Что ты собираешься делать?- перебила я его.
– Лучший способ догадаться, что будет – припомнить, что уже было, моя радость. Но вопрос не в том, что буду делать я, а в том, как поведёшь себя ты.
– А как я должна себя повести?
– Ты спрашиваешь меня? Разве не ты только что объявила, что не позволишь мне лишить жизни кого-либо из твоих друзей?
Теперь речь шла не о какой-то Кристи или пьяном рокере, или безликом посетителе концерта. Смерть грозила Дженни – моей Дженни, с которой я жила под одной крышей, которой обещала ухаживать за цветами до её возвращения… Воспоминания проносились в голове одно за другим: вот Дженни таскается за лекарствами и поит меня чаем, когда в прошлом году меня свалил грипп; вот она всеми силами старается вывести меня из затяжной депрессии, когда я в очередной раз отчаялась найти в жизни смысл; вот мы отмечаем её день рождения, мой день рождения, празднуем, что её приняли на практику в Женеву… Я бессильно прислонилась к стене. Доминик с любопытством наблюдал за мной.
– Я не говорила, что смогу тебе помешать. Я лишь сказала, что не буду спокойно стоять рядом…
Доминик презрительно хмыкнул.
– Тогда начинай прыгать,- и, развернувшись на каблуках, зашагал в направлении, в котором скрылась Дженни. Я бросилась следом, мучительно соображая, что предпринять. Идти пришлось недолго – через каких-то пять минут Доминик свернул в тихий переулок и остановился возле первого подъезда.
– Мы на месте, моя радость. Хочешь сначала позвонить подруге или это испортит сюрприз?
Я довольно усмехнулась и сложила на груди руки.
– И как ты собираешься войти в её дом, нежить? Не думаю, что она тебя приглашала.
– А ты на что, моя дорогая?
– Я скорее умру, чем помогу тебе войти к ней!
– В самом деле?
– Разочарован?
Доминик медленно подошёл ко мне.
– Совсем наоборот. Ты действительно веришь в хорошее в тебе, не так ли? Глупышка!
Он вдруг цепко обхватил меня за плечи и оттянул голову назад, обнажив шею. Чуть поодаль проходилии какие-то люди, не обратившие на нас никакого внимания. Наверное, со стороны мы выглядели как влюблённая пара… Доминик наклонился к моему лицу, голос стал хриплым.