Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— Так вот, в чём заключается его дар. Он может видеть существ, подобных мне.
Брат Клеомен погладил мальчика по встрёпанным волосам.
— Мне нужно поговорить с этой девушкой. Помоги пока брату Томасу. Я ещё позову тебя, прежде чем ты отправишься ко сну.
Мальчик ничего не ответил и, продолжая таращиться на меня, попятился к двери.
— Он может не только видеть существ, подобным вам, — тихо пояснил брат Клеомен, когда Патрик скрылся за дверью. — В нём течёт кровь подобного вам существа.
— Вы хотите сказать, он наполовину… Но это невозможно, мы не можем иметь потомства, это особенность людей…
– Пожалуй, я неточно выразился, — поправился брат Клеомен. — До недавнего времени я не делал различий между подобными вам и… другими. Но не только люди способны иметь потомство от людей.
Начиная что-то понимать, я невольно покосилась на дверь, за которой исчез Патрик. Закрыта она была неплотно, и я различила смутно белевшее лицо подслушивавшего мальчика. Ребёнок вызвал во мне неприязнь, и я сознательно не стала смягчать свои слова, испытывая злобную радость, что он услышит то, от чего брат Клеомен явно пытался его уберечь:
— Значит, этот мальчик — отпрыск демона? И вы решились оставить это отродье в стенах монастыря?
Преподобный брат всё же бросил опасливый взгляд на дверь, но и щель и притаившийся за ней Патрик оставались для него незаметны.
— Прошу вас, дочь моя… Он всего лишь невинное дитя…
— Наполовину, возможно. Но другой его половине невинность чужда, как снег пустыне!
— Вы ошибаетесь, — горячо возразил брат Клеомен. — Я воспитываю его почти с рождения, и, поверьте, немногие полностью человеческие дети способны на преданность и доброту, какие выказывает этот ребёнок.
— Дайте ему время подрасти.
— Возможно, он и изменится, но не из-за своего происхождения. Сколько людей отклоняются от пути добродетели, имея самых благообразных родителей. А это бедное дитя было покинуто всеми…
— И не без причины. Его демоническая кровь ещё даст о себе знать. Я зря надеялась на помощь: это существо не пойдёт против себе подобных!
Мне показалось в узком просвете приоткрытой двери что-то тускло блеснуло, я даже не сразу поняла, что… Влажный след слезы на щеке Патрика — демонический ребёнок плакал…
— Отец Энтони знает? — моя злость на это странное создание внезапно улеглась.
Брат Клеомен кивнул.
— И чем же ваш воспитанник может помочь?
— Чуть больше года назад у Патрика начались видения…
— Видения? Вы шутите?
Брат Клеомен явно предпочёл не замечать моего тона:
— Не просто видения. Они повторяются с определённой закономерностью, смысл которой мы пока не можем разгадать.
— И причём здесь апокалипсис?
Преподобный брат направился к шкафчику в противоположном конце комнаты и, вынув тёмно-серую папку, подошёл к столу, за которым только что сидел Патрик. Я с любопытством наблюдала, как он аккуратно раскладывает слегка потрёпаные листы.
— Вы спрашиваете, при чём здесь апокалипсис, дочь моя. Патрик называет свои видения "мелькающими картинками". Мы не понимали, что он имеет в виду, пока один из братьев не догадался дать ему в руки карандаш, а когда взглянули на рисунки, нам открылось пересказанное в символах содержание Откровения Иоанна Богослова. При том, что с этой частью Библии Патрик едва знаком.
С возрастающим удивлением я рассматривала картинки. Жутковатые изображения чудовищ с раздвоёнными языками, змеи, львы, огромные птицы, схематические изображения храмов, неизменно в сопровождении цифры семь, огненные кометы, растерзанные тела и повторяющееся число 24.
— Бедное дитя… — вздохнул брат Клеомен.
— Надо признать, он неплохо рисует.
— Брат Константин убеждён, что у него талант, — в голосе преподобного брата зазвучали горделивые нотки.
Я незаметно глянула на дверь. С этого места притаившегося за ней демонёныша не было видно. Но я слышала тихий стук его сердца — мальчик всё ещё оставался там. Брат Клеомен жестом предложил мне сесть и сам грузно опустился на стул. Его пальцы быстро замелькали по картинкам:
— Лев, бык, человек и орёл — изображения апокалиптических животных, "свидетелей" снятия первых четырёх печатей с Книги Жизни…
— После снятия каждой печати, одно из животных говорит "Иди и смотри", — кивнула я, — и вслед за этим появляется один из четырёх всадников апокалипсиса.
— Совершенно верно. А вот и символы самих всадников: меч, лук, весы и коса.
— Обычно их изображали с этими атрибутами… — вспомнила я. — А что означает храм и цифра семь?
— Семь церквей апокалипсиса — церкви раннего христианства. В Откровении они служат прямой параллелью с семью сорванными печатями.
Водя пальцем от картики к картинке, брат Клеомен продолжал пояснения: падающие звёзды, почерневшее солнце, слово "Vae" — "горе", разверстая пасть Левиафана, символизирующая ад…
— Кажется, чаще всего повторяется цифра 24,- вставила я, когда преподобный брат замолчал, чтобы перевести дух.
— Этому я пока не нахожу объяснения, — признался он. — Единственное, что приходит на ум, двадцать четыре старца с золотыми венцами на головах, поклоняющиеся Христу: двенадцать ветхозаветных пророков и двенадцать апостолов Нового Завета. Они символизируют человечество. Но почему число их постоянно повторяется…
— Может, символ угрозы людям?
Брат Клеомен только развёл руками.
— Мне неясно, почему эти видения появляются у отпрыска демона, — вернулась я к теме. — В конце концов именно его "прародители" намереваются обратить этот мир в пыль.
— Но Патрик — не демон! Вы предубеждены, дочь моя. А ведь вам как никому другому стоило бы помнить, что сущность не определяет выбор пути. Отец Энтони поведал мне вашу историю. Я знаю, кто вы, и знаю, чем "живут" вам подобные. И всё же вы стоите передо мной здесь, на освящённой земле, по приглашению духовного лица, поклявшегося на Библии, что вы не причинили вреда ни одному человеку.