Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— O pai? — переспросила я.
— Отец.
— Ты никогда не говорил, что Анхель был полудемоном, — с лёгкой претензией вмешалась Беатрис.
– нхель[9]? — усмехнулась я. — Интересное имя — для полудемона.
– Анхель не был полудемоном по собственному выбору, — возразил Диого. — А за того, кто его зачал, он не в ответе. Я много узнал о подобных ему, когда стал бессмертным. Они действительно "отмечены" нашим миром: одарённость, красота, но главное — чувство собственной исключительности и непохожести на остальных. Большинство их ищут воссоединения со своим отцом. Некоторым это удаётся. Они отдают себя в его власть, получая взамен то, что он готов им дать…
— …и изуродованную тень, — вставила я.
— Хотя не всякий обладатель подобной тени — полудемон, — уточнил Диого.
— Как и не всякий полудемон — обладатель подобной тени, — тихо добавила я.
Теперь всё стало на свои места. Эдред ведь упоминал, что тень выдаёт тех, кто заключил сделку с демоном, и при этом неважно, течёт в их венах демоническая кровь или нет. Полудемоны, которых встречал Доминик, ещё только искали своего прародителя, поэтому тень их была обычной. Что до Патрика…
– Анхелю приходилось скрываться от того, кто его породил. Получается, демоны ищут своих отпрысков?
— Трудно сказать, — пожал плечами Диого. — Из всех полудемонов, которых я знал, Анхель был единственным, кто пытался не найти, а спрятаться от своего отца. Возможно, они встречались, возможно, он в самом деле искал сына — это было известно одному Анхелю.
Мы распрощались с Диого и Беатрис незадолго до рассвета. Напоследок я постаралась убедить их не начинать открытых военных действий против демонических чад: мы ведь ещё не выяснили, что именно задумали их породившие, поэтому отловить нескольких демонят живыми было бы гораздо полезнее. Андроник поддержал эту идею лёгким кивком головы.
— Откуда ты знал, что Диого настолько осведомлён о полудемонах? — спросила я, когда, расставшись с Диого и Беатрис, мы неторопливо брели вдоль берега.
— Однажды он что-то об этом проронил, но не пожелал посвятить меня в детали.
— Рано или поздно ты всё равно узнаёшь то, что хочешь знать, — вспомнила я его слова.
— Совершенно верно.
Я поспешила сменить тему:
— Мне ты и словом не обмолвился об исчезнувших без следа бессмертных. Когда ты это обнаружил?
— Недавно. И, поверь, этой ночью я бы рассказал обо всём так или иначе.
— Странно, что никто, кроме тебя, их не хватился.
— Они были не слишком общительны. Кроме одного. Что никто не хватился его, меня удивило.
Я вопросительно подняла бровь, Андроник картинно взмахнул рукой.
— Вряд ли имя Толлак тебе что-нибудь скажет. Разве только Доминик упоминал его при тебе.
Я напряглась всем телом. Фраза могла показаться безобидной, но тон, каким Андроник её произнёс, был слишком небрежным для того, чтобы не вызвать подозрений. Перед глазами тут же мелькнул образ гадюки на настенной фреске. В последние несколько часов Андроник вёл себя почти безупречно, и я едва не забыла, кто передо мной на самом деле.
— С чего Доминику упоминать его при мне?
— Толлак был тем, кто его обратил.
Прыгнув в набежавшую волну, я поддала ногой пенного барашка, чтобы брызги полетели на Андроника. Тот тряхнул густыми кудрями и материализовался рядом, как будто собираясь меня обнять, я легко увернулась.
— Я слышала это имя от Эдреда. Кстати, отчего между тобой и Эдредом такая вражда?
Ответ интересовал меня мало. Я лишь хотела уколоть Андроника его собственным оружием — перевести "остриё" с себя на него. Андроник улыбнулся и вышел из воды.
— Не делай вид, что действительно хочешь это знать.
— Могу спросить и у Эдреда.
— Так почему же до сих пор не спросила? Правда в том, что большинство обращений совершается по глупости или из любопытства, отсюда и все разногласия.
— По глупости или из любопытства, — повторила я. — То есть вариантов вроде Диого и Беатрис не много?
— Скорее даже мало. Эмоции бессмертных довольно ограничены, но так же постоянны, как нетленны их тела. Мы не знаем прощения. Раз вызванная, ненависть остаётся с нами, пока мы существуем. То же и со страстью. Любовь смертных недолговечна. Страсть бессмертного сжигает его с неослабевающей силой до конца времён. Но, если вызвать ненависть легко, воспламенить страсть гораздо труднее. Совсем немногим из нас довелось испытать подобное. Поэтому в нашем кругу больше таких, как Эдред и я, чем таких, как Диого и Беатрис.
Я внимательно изучала песчаное дно, боясь поднять глаза и выдать охватившее меня волнение. Столько раз я задавалась вопросом, что будет с Домиником и мной через одну, две, три сотни лет? В мире людей всё проходит, а с вечностью я была едва знакома… Я не могла представить, что когда-нибудь мои вены перестанут вспыхивать огнём при каждом прикосновении Доминика, что когда-нибудь я не увижу отражение этого огня в его глазах. Но теперь, услышав подтверждение тому, на что только надеялась, я не могла совладать с ликованием. Андроник молчал уже несколько секунд, прежде чем я это заметила, но продолжать непринуждённую болтовню с прерванного места было выше моих сил. Подхваченные ветром волосы упали на лицо, когда, отвернувшись, я коротко бросила "Мне пора!" и закружилась в бешеном вихре.
[1] Копакабана (порт. Copacabana) — один из самых известных районов Рио-де-Жанейро, естественной границей которого является знаменитый четырёхкилометровый пляж.
[2] Капоэйра (порт. Capoeira) — бразильское национальное боевое искусство, сочетающее в себе элементы танца, акробатики и игры, часто сопровождается национальной бразильской музыкой.
[3] Самбодром (порт. Sambоdromo) — улица в Рио-де-Жанейро, предназначенная для проведения уличных шествий, в т. ч. и знаменитого бразильского карнавала.
[4] Amigo (порт.) — друг, приятель.
[5] Como vai? (порт.) — Как поживаешь?
[6] Oi, perola! (порт.) — Привет, жемчужина!
[7] Querido (порт.) — дорогой.
[8] Docinho (порт.) — крошка.
[9] Анхель (порт. Аngel) — имя собственное, означающее "ангел", "посланник".
Как хорошо, что наши встречи с Домиником проходили на необъятных просторах другого мира. В ту ночь мы и правда могли расплавить и поджечь всё, что случайно оказалось бы поблизости. Доминик сначала расхохотался, услышав о моём разговоре с Андроником, потом укоризненно покачал головой: