Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2
Шрифт:
— Но твоё внимание ведь привлекает не это.
— В самом деле? Не помню, чтобы я такое говорил.
Моя невозмутимость мгновенно испарилась. Андроник расхохотался, увидев выражение моего лица:
— Не думай об этом. Я не собираюсь осыпать тебя лепестками роз и преследовать любовными серенадами. А желание когда-нибудь оказаться с тобой на одном ложе посещает не только меня, поверь. Возьми хотя бы Эдреда. Но в общении с ним тебе ведь это не мешает? Я гораздо менее опасен.
— Сильно в этом сомневаюсь.
Андроник снова рассмеялся, немного принуждённо.
— Едва ли ты представляешь, насколько непредсказуема одержимость существа, подобного Эдреду. Ты слишком доверяешь его стараниям владеть собой в твоём присутствии. Но я знаю его лучше, чем ты, и знаю, на что он способен. Однажды он сорвётся. Это будет гадко и для тебя малоприятно. И это лишь вопрос времени.
— Спасибо, приму к сведению. Может, теперь хотя бы притворишься, что собираешься перейти к теме, из-за которой я здесь?
Андроник одарил меня лучистой улыбкой. Но ничего нового я не узнала: он только повторил то, что я уже слышала от Доминика. В этом году в программу Чёрного Маскарада будет включён ещё один "номер" — предостережение для всех присутствующих бессмертных, которое озвучит Доминик.
— Ты уверен, что это не воспримется, как часть представления? — озаботилась я.
— Зависит от того, как это подать. Конечно, я занимаюсь организацией Маскарада всего-то чуть дольше, чем ты существуешь, но, надеюсь, мне всё же удастся подобрать нужный антураж.
— Тогда можно ни о чём не волноваться, — холодно согласилась я.
Выпады Андроника в моменты, когда я их совсем не ждала, в самом деле походили на укусы змеи. Против ожиданий, он полностью воздержался от намёков, когда говорил о Доминике — зато не отказал себе в удовольствии пустить шпильку в мой адрес.
— Ты ведь будешь при этом присутствовать и сможешь сама убедиться, — невозмутимо добавил он.
Вообще-то вопрос о моём присутствии на маскараде интересовал меня сильнее, чем кого-либо. Я буквально сгорала от любопытства посмотреть на "выступление" Доминика. Уже несколько раз я пыталась настоять на своём, но Доминик был непреклонен:
— Ты действительно готова так рисковать, ради того чтобы полюбоваться на их наряды?
— Кого интересуют наряды? — я возмущённо тряхнула головой. — Я хотела услышать тебя…
Доминик звонко расхохотался.
— Обещаю, что повторю тебе всё слово в слово, когда вернусь.
— Это не одно и то же… — попыталась воспротивиться я, но Доминик пустил в ход уловку, к которой нередко прибегала я сама — остановил поток возражений поцелуем.
Спорить с ним было бесполезно, и в конце концов я смирилась. До ночи маскарада оставалось меньше недели, и всё вроде бы шло по плану. Но однажды с очередной "организационной" встречи Доминик вернулся с таким мрачным выражением лица, точно апокалипсис уже разразился. Обычно светящийся нежностью взгляд теперь мог заставить окаменеть и василиска. В последнее время, явно радуясь моей уступчивости, Доминик в общении со мной полностью перешёл с обычных слов на нежное воркование, и сейчас я просто не отнесла зловещее выражение его лица на свой счёт.
— Что случилось?
Не произнеся ни слова, Доминик до боли стиснул меня в объятиях, и я, уже с тревогой, повторила вопрос. Руки Доминика сдавили меня крепче.
— Ты знала, что Луций — один из организаторов маскарада? Не так давно он видел Эдреда и даже говорил с ним…
Я слабо дёрнулась, но Доминик этого как будто не заметил.
— Оказывается, у Эдреда появилась подруга, им обращённая, и, по словам Луция, красивая, как богиня. И каково же было моё удивление, когда словесное описание "богини" до мелочей повторило так хорошо знакомый мне образ!
Сжимавшая, словно обруч, хватка вдруг ослабла, и я с ужасом уставилась в горевшие мрачным огнём желтоватые глаза. Доминик молчал и, мучительно сознавая, что это — лишь затишье перед бурей, я сбивчиво выдала:
— Эдред был прикрытием… чтобы никто не связал меня с Арентом… Неужели ты хотя бы на мгновение мог подумать, что он и я…
Не знаю, какой реакции ожидал от меня Доминик, но эта его, кажется, разозлила.
— Неужели ты могла подумать, что я посчитаю его соперником! Его или Андроника!
— При чём здесь здесь Андроник?
— Ты спрашивала, упоминал ли он тебя. Да, упоминал, не раз и не два. Причём так, что во мне проснулась ревность.
— Тварь! — в бешенстве выпалила я. — Он наверняка хотел увидеть твою реакцию! Я сниму с него кожу! Если ещё хотя бы раз он посмеет сказать тебе нечто подобное, я выцарапаю ему глаза!..
Жгучая ярость почти вытеснила чувство вины, но Доминик оставил мою вспышку без внимания и только тихо спросил:
— Почему ты настолько упряма? Какими ещё словами просить тебя быть осторожнее?
— Я ведь согласилась держаться подальше от маскарада… Считай это первым шагом к исправлению…
Доминик посмотрел на меня странным пронизывающим взглядом, будто хотел пересчитать все капилляры в моём теле. Чувствуя себя всё более виноватой под этим взглядом, я уже собиралась броситься Доминику на шею и вымаливать прощение за все свои выходки, как вдруг он сам молча прижал меня к груди…
Стараясь всячески загладить свою вину, следующие ночи я была сама нежность и буквально превзошла себя в попытках предугадать желания Доминика. Первое время он делал вид, что ничего не замечает, но под конец, не выдержав, рассмеялся:
— Я ведь могу привыкнуть и забыть, какая фурия скрывается за этим ангельским личиком. Представь, каким горьким будет пробуждение.
— Сделаю всё для того, чтобы пробуждение не наступало как можно дольше, — искренне пообещала я.
— Интересно, насколько тебя хватит?
— Хочешь проверить?
Обвив руки вокруг талии, Доминик наклонился к моему лицу.
— Думаю, знаю и так: ненадолго.
Я попыталась было возмутиться, но Доминик приложил палец к губам и, таинственно сверкнув глазами, увлёк меня в соседнюю комнату. Там на высокой подставке красовались мерцавший золотом наряд, золотая маска и головной убор, напоминавший корону павлиньими перьями из золота — настоящее произведение искусства. Я непонимающе глянула на Доминика, он поощряюще улыбнулся: