Ванька-ротный
Шрифт:
Перед нами стоял немец лет тридцати. Я спросил его насчёт обоза, почему он отстал, сколько солдат и повозок в обозе, куда они следуют?
Отправить немца в тыл под конвоем я просто не мог. У меня шесть солдат и каждый из них на счету. Не было никакого смысла распылять своё войско на части. Если бы не ветер и не холод, я остался бы с немцем на месте и стал поджидать на дороге свой батальон. Но ветер, летучий снег и лютый мороз погнал нас вперёд на деревню. Я надеялся, что обоз уже ушёл из деревни. Оглядываясь по сторонам, мы двинулись по дороге. При подходе к деревне мы свернули в овраг. Немец шёл под охраной солдата. Чтобы фриц не сбежал, он привязал его за ногу верёвкой. А другой конец держал в руках, намотав его себе на ладонь.
Я посмотрел на эту пару связанную одной верёвочкой, рассмеялся и сказал:
— От тебя он и так не сбежит. |Батальонное начальство увидит, будет повод прицепиться.| И зачем тебе поводок, когда у тебя есть винтовка.
Троих солдат и немца я оставил на дне оврага, а с тремя другими полез по склону. Мы выползли на бугор поросший мелким кустарником, отсюда была хорошо видна утопшая в снегу деревня.
Мы долго смотрели вдоль улицы и не заметили никакого движения. Вопрос стоял так: или немецкий обоз, не останавливаясь, прошёл мимо деревни, либо немцы с мороза сразу разбежались по домам. Я смотрел вдоль улицы и думал:
— Может немцы затаились? Ждут пока мы войдём в деревню. Что делать? Ждать до ночи? Или сейчас идти? Что лучше? Рисковать солдатской жизнью ради того, чтобы забраться сразу в избу? А для чего это нужно? Время покажет своё! |Встать и пойти? Или не ходить? Смерть поджидает нас на каждом шагу!| Каждый неверный шаг будет стоить нам жизни!
Я сидел за кустом, смотрел вдоль деревни, перебирал в памяти подходящие моменты, думал и прикидывал. Но мои догадки были одна хуже другой. Когда убивает! Убивает не подряд, не каждую минуту. Наступает какой-то момент, ты делаешь необдуманный шаг и получаешь пулю. Раз часовых около домов нет, какие могут быть сомнения?
— Ну что, Елизар, пойдём в деревню или будем здесь, в снегу сидеть?
— Надо идти! На ветру все замёрзнем! — сказал он и утвердительно покачал головой.
— В случае обстрела быстро отползём назад! В такую пургу точно на мушку не возьмёшь! Да и не знают они сколько нас здесь в овраге.
— Всё это верно! — сказал я.
Сказать-то сказал, а сам смотрел на деревню и не двигался. Елизаров молчал.
— Может в последний момент мелькнёт, где фигура немца? — подумал я.
Подумал и сам себе ответил, — В такой мороз они бы давно показались между домами.
Умирать легко. Когда ты смерть не ждёшь, и она хватает тебя за горло сразу. А когда ты её ждёшь, когда тебе самому нужно идти на встречу ей, смерть кажется мучительной и невыносимой. |Человек уже не живёт, если видит, что она неотвратима.|
Боевое задание Максимова на разведку дороги я выполнил. А вообще разведку в глубине расположения противника в отрыве от своих войск должна была вести полковая разведка. В данном случае меня Максимов заставил выполнить несвойственную нам функцию. Сидя в снегу за кустом, я перебирал в памяти разговор с Максимовым.
— "Пойдёшь в разведку, войдёшь в деревню и займёшь оборону!" — сказал он мне, — "О выполнении приказа лично мне доложишь".
— "Каким образом?" — спросил я.
— "Пошлёшь посыльного ко мне, а с остальными займёшь оборону".
Я улыбнулся и посмотрел на него.
— Неужель вы сами не видите, что у меня не рота, а всего шесть солдат. Разведку дороги я проведу. В деревню войду, если она не занята немцами. А держать оборону не буду.
— Ладно! — сказал Максимов, — Разведаешь дорогу, войдёшь в деревню и действуй по обстановке!
На войне жизнь пехотинца мало что стоит. Боеспособность полка определялась количеством штыков в стрелковых ротах. Какая тут тактика и стратегия, когда в сорок первом воевали с винтовками наперевес. Боевые приказы отдавать легко и просто.
— Видишь деревню?
— Какую?
— Вон ту!
— Вижу!
— Вот пойдёшь и возьмёшь её!
— А как её брать?
— Ты что, первый день на фронте? Теперь тебе ясно? Это приказ дивизии!
— Чиво? Чиво? Патронов нет? Мы сами знаем, что патронов мало!
— Что мы делаем? Наверху знают, чем мы занимаемся. За тебя отвечаем!
Жизнь командира роты не стоила ничего. Противогаз с гофрированной трубкой стоил дороже. Химик полка имел строгий приказ собирать противогазы после боя. А раненых солдат и лейтенантов некому было подбирать. Они сами ползли, истекая кровью в санроты. Убитых в снегу вообще не считали. Против их фамилии в списке ставили крестики.
Спросите в полку наших штабистов, где похоронены солдаты и лейтенанты? В похоронках указаны названия деревень и населенных пунктов были, а где на самом деле остался лежать убитый солдат, этого никто не знал.
— За этими ротными только смотри! |приходится подгонять. Что за народ? За ними только смотри. Так и хотят от дела отлынить,| — вспомнил я крик и ругань комбата.
— Что ты сказал? — кричит он в трубку.
— Взять деревню не можешь?
— Хватит лежать! Ты все бока пролежал! Роту подымай! Лежит под деревней и не чешется!
— Что-что? Ты мой голос по телефону не узнал?
— Кузькину мать знаешь? Ага, теперь и голос признал!
Я этого и сейчас ожидал. Подойдёт батальон и начнётся внушение.
Мы вошли в деревню, когда на небе стало смеркаться, деревня оказалась пустой. Наших на подходе не было видно.
Деревня, как деревня. Что о ней говорить. Она и сейчас стоит у меня перед глазами. Главное тут другое. Как с шестью солдатами держать оборону в ней? Как расставить часовых на посты? С двух сторон к деревне подходит наезженная дорога. Немцы могут появиться с любой стороны.
— Елизаров — позвал я своего зама.
— Раз ты мой заместитель, пройди по деревне, наметь посты и поставь часовых! Посмотри в домах, не висят ли где ходики. Смену часовых по часам будем производить.