Варвар Лорен
Шрифт:
Не знаю, как она справится сама. Я даже не знаю, в безопасности ли она… и жива ли. Даже не могу спросить.
Проблема не только в том, что Марисоль пропала, но и в том, что я не знаю, где я. Это место не соответствует ничему из того, что мне рассказывали другие. Снега нет ни в малейшей степени, а воздух горячий и душный. Зелень бесконтрольно огромна, и все это не имеет смысла. Неужели меня каким-то образом перенесло на другую планету, пока я спала? Звучит нелепо, но я почти уверена, что все это нелепо — солитер, ледяная планета, голубые парни, четырехрукие мужчины, но я видела это своими
Большой парень прижимает меня к себе, его член трется о мое бедро, пока забирается все выше на деревья. Его кхай мурлычет, будто он в восторге от этого небольшого контакта, и, должна признать, мне тревожно.
Да, это проблема.
Резонанс.
Лиз и Харлоу предупреждали меня. Это побочный эффект кхай, и каждый, у кого есть кхай, в тот или иной момент испытывает резонанс. Поскольку это был либо кхай, либо смерть, я выбрала первое. Я знала, что это должно было произойти в какой-то момент, поскольку все люди, которые были спасены на ледяной планете до сих пор, нашли отклик в течение года или двух после прибытия. Но, учитывая, что в нашей группе было всего четыре самца без пары, и один уже нашел отклик, я думала, что пройдет много-много времени, прежде чем я найду отклик у кого-то.
Я не рассчитывала на К'тара. Я не рассчитывала на этот остров, или где бы мы ни были, и уж точно не рассчитывала на то, что найду отклик у кого-то в тот момент, когда увижу его.
Я не знаю, что делать с нами. Это похоже на проблему, которую мне нужно решить. Я почти уверена, что он захочет спариться.
Я почти уверена, что не готова к этому. Во всяком случае, морально. Физически? О боже, готово ли мое тело? Моя киска гудит со скоростью мили в минуту, и его эрекция тоже, напоминая, что я не единственная, кто ощущает эффект резонанса. Мне говорили, что сопротивляться будет невозможно, и в то время я была уверена, что большинство людей сопротивляются не потому, что не хотят. Что это был скорее выброс эндорфина.
О, как я ошибалась.
Резонанс — это приказ вашим гормонам бушевать, пока вас не обслужат. Моя грудь не переставала болеть с тех пор, как вша начала капризничать. Моя кожа чувствительна. Мои, кхм, женские части тела? Они тоже болят, как будто нуждаются в чем-то, чего там нет. Я точно знаю, что это за «что-то», и телу придется подождать.
Я совершенно не готова вступать в отношения.
Он что-то говорит мне, его рука опускается ниже и, посмеиваясь, гладит мою задницу.
— Я понятия не имею, что ты только что сказал, — угрюмо отвечаю я.
Первый шаг в этих зарождающихся отношениях — установление какого-то общения, даже если в итоге мы отвечаем в основном «да» и «нет». У меня чертовски много вопросов.
К'тар снова жестикулирует, а затем одной рукой похлопывает меня по бедру, а другой указывает на свою шею.
О. Мне кажется, я держусь слишком крепко. Я чувствую, как горят мои щеки.
— Извини за это.
Он протягивает руку и гладит меня по щеке, снова что-то говоря. Я бы оттолкнула его руку, если бы не тот факт, что мне нужно держаться за него всеми конечностями, чтобы он не уронил меня.
Еще одно искаженное предложение. Он указывает вверх,
К'тар бормочет что-то успокаивающее, и его руки снова сжимаются на мне. На этот раз я не возражаю против его руки на своей заднице. Если это позволит ему крепче держать меня, я полностью «за». Я чувствую, как напрягаются его мышцы, когда он снова прыгает, наши тела двигаются и раскачиваются. Я опускаю голову, потому что не хочу видеть ничего из этого путешествия.
Он делает паузу, и я чувствую, как ветер треплет волосы.
— Л’Рен, — шепчет он, затем гладит меня по руке.
— Вероятно, тебе следовало бы держаться за что-то другое, кроме меня, — указываю я, не поднимая головы. — Сосредоточься, приятель. Сосредоточься. Я слишком важна, чтобы от меня отказываться. Надеюсь.
Большая рука успокаивающе гладит меня по волосам.
— Л'Рен, — снова говорит он. — Хей.
Большой парень продолжает повторять это и касается моего плеча, и я понимаю, что он чего-то хочет. Подавляя страх, я поднимаю голову, совсем чуть-чуть.
Я вижу небо.
В ужасе я крепче обхватываю его ногами, цепляясь за его шею.
— Не урони меня!
Я снова поднимаю взгляд, и когда К’тар ободряюще улыбается, игнорирую волну возбуждения и пытаюсь на этот раз осмотреться, чтобы увидеть, что он мне показывает.
Там больше неба, и мои волосы развеваются вокруг лица. Я слышу шелест листьев здесь, наверху, сотен и тысяч листьев, колышущихся на ветру. Небо бледно-розовато-оранжевое в тех местах, где солнца видны из-за облаков, знак того, что скоро наступит ночь. А за деревьями… бутылочно-зеленый.
Вода.
Я ахаю, садясь прямее. Океан. Тот же океан, что и раньше. Я прищуриваюсь, не смея поднять руку к глазам, но почти уверена, что с такой высоты вижу на многие мили вокруг. Клянусь, мы на самом высоком дереве в лесу, и если бы я могла перестать бояться, я бы, наверное, подумала, что это круто.
Значит, я на той же планете… просто в другом месте. Держу пари, если бы я могла видеть достаточно далеко, я бы увидела ледяные вершины. Если, конечно, я не нахожусь на другом континенте. Что-то подсказывает мне, что это не так. Это странно, потому что здесь, наверху, с легким бризом воздух кажется холоднее. Внизу, среди деревьев, влажно и душно, но здесь, наверху, так же прохладно, как я помню.
К'тар что-то говорит мне, указывая на землю.
— Мм, — говорю я, просто чтобы ответить, но не обращаю на него внимания. Я пытаюсь думать. Что-то в этом вызывает у меня беспокойство, и дело не только в высоте, на которой мы находимся. Я смотрю на воду и деревья вокруг нас. Вдалеке есть острова, немного более плоские и далеко не такие зеленые, как этот. Интересно, потому что они изгибаются, как будто описывают большой круг. А в центре круга больше воды, более бледной, ярко-зеленой, чем остальной океан, похожий на озеро. За исключением того, что в центре озера есть пузырьки и струйка дыма. Совсем крошечная.