Варвар
Шрифт:
Паво вызывающе посмотрел на Императора. Он едва заметил, как слуг уволокли Бритомариса крюками для туш, как несколько месяцев назад они точно также утащили Тита. Они оставили полосу крови, тянущуюся, как язык, от входа на Арену до места, где пал варвар. Конечности Бритомариса были такими же бледными, как и его лицо. Вид лихорадочных глаз и пены изо рта встревожил Паво.
Затем двое слуг, стоявших у входа на Арену, подхватили Паво и потащили его к коридору и лестничному пролету, ведущему на подиум, где сам Император должен был вручить ему награду. Паво все еще бегал глазами по галереям, хриплые возгласы зрителей эхом отдавались от сырых стен, воздух был пыльным, спертым и пропах потом, когда они удалялись от беснующейся толпы
– Куда, химеры всех забери, он пропал? - Паво вслух задумался об оптионе.
– Ты имеешь в виду своего приятеля? Офицера? - прорычал пожилой работник Арны с гнилыми зубами.
– Не волнуйся. Ты скоро его увидишь . Мы отведем тебя к нему, как только ты получишь свою награду.
Макрон пришел в себя от гула толпы в ушах. Оптион покачал ошалевшей головой и взглянул на окружающую его обстановку. Он находился в маленькой комнате на западной стороне площади, которую они с Паво занимали во время подготовки к схватке. Но теперь двое преторианских гвардейцев заблокировали дверной проем, и юного подопечного Макрона нигде не было видно. Сквозь туман в голове возник образ. Он вспомнил, как проходил мимо комнаты хирурга и увидел, как преторианец окунает копье Бритомариса в чашу с ядом.
Эта картина заставило Макрона вскочить на ноги. Он бросился к двери, но преторианцы преградили ему путь: - Что, во имя Аида, происходит? - прохрипел оптион.
Преторианцы ничего не сказали. Выражения их лиц были напряженными и пустыми.
– Кто победил? - потребовал Макронс
– Паво? Победил Паво, - раздался голос из коридора сразу же за охраной. Радость Макрона была недолгой, когда преторианцы отошли в сторону, и из теней колоннад появились четыре фигуры. Макрон наблюдал, как двое работников Арены тащили измученного Паво к нему в комнату. Мурена шел впереди, на его изможденном лице застыло суровое выражение. Паво слишком устал, чтобы попытаться сопротивляться. Вольноотпущенник кивнул слугам, когда те швырнули Паво в комнату. Ученик Макрона упал на колени рядом с ним. Напряжение на арене истощило его мышцы и сделало его беспомощным. На заднем плане Макрон слышал, как толпа выкрикивает имя Паво. Солдат перевел взгляд на Мурену. Грек, задержался в дверях и с сожалением улыбнувшегося оптиону.
– Ты собирался отравить Паво, - прорычал Макрон.
– Что, ядом? - шепотом спросил Паво Макрона с недоверчивым выражением лица.
Оптион мрачно кивнул. Он чувствовал, как из раны на затылке сочилась кровь, , спутывая волосы и стекая по шее.
– Я поймал этих двух идиотов на месте преступления, - сказал он, яростно кивая головой на преторианцев.
– Но я только что спас честь Рима, - прошипел Паво, яростно глядя на Мурену. – И Императора тоже. Не говоря уже о тебе и Палласе! И вот так вы собирались мне отплатить?
Мурена слабо ухмыльнулся и заложил руки за спину. Он держался на расстоянии от Паво, словно избегая бешеной собаки: - Наш план был прост, - сказал он.
– Нам нужно было гарантировать Риму победу. Однако даже с таким искусным фехтовальщиком, как ты, ничто в жизни не гарантировано. Мы отравили наконечники обоих ваших орудий. Таким образом, Бритомарис в любом случае погиб бы на Арене, тем самым восстановив славу Рима. - Мурена усмехнулась.
– Из за чего, как ты думаешь, наш друг-варвар так легко рухнул в конце поединка?
– Но ты собирался убить и меня!
– взревел Паво, его лицо побагровело от ярости.
Мурена нахмурился.
– Два зайца, одним выстрелом. И Паллас, и я знали, что твоя победа, необходимая для его императорского величества, также сделает и тебя героем в глазах толпы. Послушай их, - язвительно проворчал он, а толпа продолжала реветь за стенами, в восторге от исхода боя.
– Они уже считают тебя легендой, молодой человек! Мы пошли на просчитанный риск, заставив тебя сражаться с Бритомарисом. Но мы надеялись избежать прославления твоего имени, устроив твою смерть на Арене. Конечно, твои усилия были бы встречены аплодисментами. Несколько безвкусных стихов, написанных в честь твоего подвига. Странные надписи. Но мертвые гладиаторы недолго живут в памяти. В следующем месяце о тебе бы забыли. Мурена вздохнул.
– Если бы только этот идиот Бритомарис хотя бы раз коснулся тебя своим копьем.
Несмотря на свое подавленное состояние, Паво собрал последние запасы своей энергии и бросился на Мурену. Вольноотпущенник сделал испуганный шаг назад из дверного проема, его глаза расширились от страха.
– Ты пытался убить меня, ублюдок!
– взревел Паво.
Преторианцы бросились к нему. Один ударил Паво ногой в живот, и тот отлетел назад, с глухим стуком приземлившись на пол, в то время как другой охранник уставился на Макрон, сжавшего руки в кулаки. Гвардеец начал обнажать свой меч. Макрон понял намек и неохотно разжал кулаки.
– А как насчет моего сына? - закипел Паво.
– Мне сказали, что он будет освобожден после того, как я выиграю бой.
– Аппий?
– спросила Мурена с притворной нежностью.
– Ты, должно быть, ошибаешься, молодой человек. Император должен был освободить его после твоей славной смерти на Арене. Поскольку ты не выполнил свою часть сделки и не умер, боюсь, сделка расторгнута. Аппий останется собственностью Императорского Дворца. Конечно, он не будет вольноотпущенником. Он будет расти с другими детьми рабов, а когда подрастет, будет приносить виноград и инжир тем, кто контролирует империю. Таким людям, как Паллас и я. В будущих поколениях имя Валериев будет синонимом рабов, а не военных героев и победителей-гладиаторов.
Паво закипел, его ноздри раздулись от ярости.
– Ты не можешь этого сделать.
– Это я, но я могу?
– снисходительно ответил Мурена, собираясь уходить из комнаты.
– Я могу делать все, что захочу. Твоя победа означает, что Император в долгу перед Палласом, и не забывай, что Паллас - мой начальник. Нам потребовались бы годы, чтобы завоевать полное доверие Клавдия. Ты помог нам добиться этого всего за месяц. Спасибо тебе, Паво.
Паво кипел от ярости. Вольноотпущенник остановился и потер руки, словно согревая их холодной зимней ночью.
– Я полагаю, в конце концов, все сложилось неплохо, - продолжала Мурена.
– Все, что мне остается, это позаботиться о незавершенных делах. Он окинул взглядом Макрона и Паво по очереди.
– Как я и обещал Палласу.
– Что ты имеешь в виду?
– рявкнул Паво, прищурившись на Мурену.
– Император не потерпит, чтобы толпа скандировала имя сына предателя. – рявкнул Мурена на преторианцев, щелкнув пальцами.
– Уберите его отсюда.- Паво низко опустил голову, когда охранники подняли его на ноги, хватая каждый под усталые руки. Пламя борьбы в нем притухло, заметил Макрон. Отчаяние потушило пламя ярости, горящее у него внутри.
– Аппий, … мой бедный мальчик. .- бормотал новобранец себе под нос, его пересохшие губы потрескались, когда гвардейцы силой вытащили его из комнаты и поволокли по коридору. Вдаль от Арены. Вдаль от шума и гула толпы, скандирующей его имя.