Варяг
Шрифт:
Да и вообще, Михаил Петрович, несомненно, являл собой местную достопримечательность, о которой, честно говоря, мало что было известно, кроме того, что количество прыжков у него зашкаливает за
*«Колдун» (сленг) – эластичное конусообразное приспособление, показывающее направление и силу ветра. Используется главным образом в авиации.
двенадцать тысяч. Что же касается всего остального… Судя по выправке, бывший военный, скорее всего, офицер. Высокий, статный, седоволосый с вечно загорелым, вне зависимости от времени года, мужественным лицом. Встретив такого мужчину, скажем, на улице, едва ли
Человек он был общительный, но фамильярности не терпел, а посему дядей Мишей его величали лишь за глаза. Эрик всегда обращался к нему исключительно по имени-отчеству.
– Здравствуйте, Михаил Петрович, – вежливо поздоровался он, подойдя поближе.
– Привет, – кивнул тот в ответ, намереваясь пройти мимо.
Но Эрик притормозил его вопросом:
– Как полагаете, угроза прыжков миновала?
Эту затасканную шутку дядя Миша, разумеется, слышал неоднократно. Он скептически хмыкнул, потом посмотрел на небо и обнадёживающе буркнул что-то вроде: «Не уверен». После чего вновь возобновил движение в сторону ангара.
Подобный ответ означал одно – прыжкам быть. Настроение сразу улучшилось, и Эрик отправился переодеваться. При входе в раздевалку нос к носу столкнулся с Максимом Зайцевым, успевшим уже облачиться в комбез. Они лет пять приятельствовали, и нежданная встреча обрадовала обоих.
– Какие люди. – Макс расплылся в добродушной улыбке, но настрой у него, по всему видать, был отнюдь не боевой. – Я на всякий пожарный переоделся, но чую, ждёт нас отбой.
– Не факт, – многозначительно заметил Эрик, пожимая ему руку.
– Одно из двух: или я что-то пропустил, или ты что-то знаешь, – недоверчиво проворчал Макс. – Откуда информация?
– От дяди Миши, – не стал скрывать Эрик.
– Тогда, действительно, не всё еще потеряно, – воодушевился Макс. – Пойду писаться во взлёт. Ты в теме?
– Само собой, – сказал Эрик, распаковывая сумку.
Он быстро переоделся в «патриотический», как шутили ребята, красно-бело-синий комбинезон, накинул на плечи лямки ранца с «крылом» и защёлкнул замки грудной перемычки и ножных обхватов. После чего, сунув шлем с очками под мышку, покинул раздевалку. Весь процесс не занял и пяти минут.
Как и следовало ожидать, туманный намёк, типа прогноз, выданный дядей Мишей, сбылся. Погода не то чтобы заметно улучшилась, но чуток разгулялась. Облака вроде как посветлели, превратившись из грязно-серых в серовато-молочные, и ветер поутих. А вскоре Макс, Эрик и еще десятка полтора счастливчиков погрузились в «элку»* и расселись в порядке очередности отделения на двух длинных скамьях вдоль бортов.
Натужно ревя моторами, старенький самолёт, давно разменявший четвёртый десяток, покатился по взлётной полосе и после короткого разбега оторвался от земли. Высоту набирали минут пятнадцать. Эрик поглядел на «высотник»** у себя на запястье. Четыре тысячи. Всё – вышли на исходную. И тут же, словно подтверждая его вывод, на стенке справа от двери загорелась белая лампа – сигнал готовности. Ребята повставали со своих мест и образовали цепочку в строгом соответствии с установленной дядей Мишей ещё на земле очередностью.
Эрик, которому предстояло прыгать первым, не без натуги
Свободное падение. Вот уж воистину, неземное наслаждение. Ты паришь, словно птица. Только ты и небо – один на один. И, что характерно, несмотря на уже… э-э-э… тысяча четыреста двадцать девятый прыжок, новизна восприятия не притуплялась и не блекла, скорее обострялась. Всякий раз это было как-то иначе, по-новому.
Сейчас, к примеру, ему показалось, что время остановилось, а сам он завис в густой белой облачной пелене, и никакого движения нет. Но показания «высотника» такие предположения опровергали – движение было, да ещё какое. За считанные секунды Эрик преодолел четыреста метров, и скорость возрастала. Обычно при прыжках с четырёх тысяч, две с половиной из них парашютист преодолевает в свободном падении. Длится это блаженное состояние минуту или чуть больше, затем скайдайвер раскрывает «крыло» и переходит к управляемому полёту под куполом.
Неожиданно в мозг сотней иголок впился вибрирующий неприятный звук – сработал вмонтированный в шлем зуммер. Сигнальное устройство было завязано на показания альтиметра, и Эрик быстро поднес левую руку к глазам. Если верить прибору, то минимальная высота раскрытия основного парашюта уже пройдена. Кто бы объяснил, как такое возможно? По его прикидкам, до земли оставалось не меньше двух кэмэ, а никак не жалкие три сотни метров. Дорога каждая секунда. Миг стоит жизни. Мелькнула отчаянная мысль: «Ни черта не понимаю, но такого быть не может». Мозг ещё пребывал в растерянности, а правая рука, слепо повинуясь сигналу тревоги, уже рефлекторно выбросила «медузу»***.
*«Элка» – Л-410 «Турболет», чехословацкий универсальный двухмоторный самолёт.
**«Высотник» (сленг) – высотомер или альтиметр, прибор, указывающий высоту полёта.
***«Медуза» (сленг) – вытяжной парашют.
Секундная пауза. Приглушенный хлопок и последовавший за ним ощутимый рывок вверх возвестили о раскрытии основного купола. Но тут же окружавшая его ватная пелена, словно по мановению волшебной палочки, разорвалась, и Эрик увидел в опасной близости под ногами стремительно надвигающуюся землю. Его пробил холодный пот. Умом понимая, что столкновения не избежать, он всё же попытался предпринять единственно возможный в такой ситуации манёвр – «сделать подушку»*, резко потянув за клеванты**, но было поздно…
Почти по Булгакову
Словно из глубокого колодца, до него приглушенно донеслось:
– Эй, мил человек.
Эрик открыл глаза, но ничегошеньки не увидел, потому что вокруг царил непроницаемый мрак. Может, почудилось?
– Мил человек, слышь-ка? Ты чево ж эта… стоном-та стонешь? – вновь прозвучал в ушах тот же голос, но уже отчетливее.
Значит, не почудилось. Где-то поблизости определенно находился кто-то ещё, и этот кто-то только что обратился к нему со своим нелепым «мил человек». Чтобы сориентироваться в пространстве, что в кромешной тьме сделать было совсем не просто, Эрик пошарил руками вокруг себя и выяснил, что полулежит на жёсткой соломе, опираясь лопатками о стену из осклизлых бревен. Уже интересно.