Варяг
Шрифт:
От такого «легкого» похлопывания пудовой ручищей Эрик едва устоял на ногах, но зато сразу выпал из заторможенного состояния.
– А? – встрепенулся он.
– Пошли, што ль, болезный? – по-доброму предложил Данила.
Эрик молча кивнул в ответ и послушно последовал за ним. Везет же некоторым, – чуть ли не с завистью подумал он, упершись взглядом в необъятную спину Данилы, мерно шагавшего впереди. Перед человеком поставлена простая и понятная задача: вытащить из поруба на свет божий другого человека и привести его… Как он сказал? В гридню? Вот-вот. В нее, стало быть, и привести. Полная ясность. Никаких тебе сомнений и неопределенностей – чтоб
Следует заметить, что, несмотря на этническую близость к народам, населяющим берега Балтики, по складу характера Эрик имел мало общего с «горячими» эстонскими или финскими парнями, и ему не свойственна была присущая большинству прибалтов невозмутимость, давно ставшая притчей во языцех. Скорее уж, он чаще чем требовалось проявлял излишнюю горячность, характерную для южан. Но вот чего за ним точно не водилось, так это привычки суетиться и уж тем более истерить в сложных жизненных обстоятельствах. В том, что сейчас эти самые обстоятельства имели место, сомневаться, увы, не приходилось, и Эрик остался верен себе – ничего, похожего на панику, не испытывал. Напротив, подавленность уступила место любопытству, и он волей-неволей начал глазеть по сторонам, решив не делать скоропалительных выводов.
Итак, взору его открылось довольно крупное поселение, обнесенное мощной стеной высотой метров этак в семь-восемь, сложенной из толстенных бревен. Да и вообще, всё здесь было сделано из дерева: крепостные стены, сторожевые башни, дома и даже мостовые. Первое, что привлекло внимание, – стоявшая чуть особняком на зёленой лужайке большая рубленая двухшатровая церковь неимоверной красоты. В церковном зодчестве Эрик разбирался плохо, но как человек, ценящий всё красивое, в душе воздал должное мастерам, сотворившим сей шедевр.
Потом взгляд зацепился за… судя по всему, княжеский терем, хоромы, палаты… Кто его знает, как это называется. Наблюдать подобное Эрику было в диковинку. Даже ему, не имевшему никакого отношения к строительству, и то стало совершенно очевидно, что это замысловатое, кое-где двух-, а где-то и трехэтажное строение не являлось единым зданием. Основой, как бы стержнем, всей конструкции служила высокая восьмигранная башенка, увенчанная шатром. К ней примыкало нескольких крупных строений, имевших отдельный вход с крыльцом и связанных между собой крытыми переходами. К наружным стенам этих особнячков, в свою очередь, лепились более мелкие, скорее всего, хозяйственные пристройки. Но вот ведь что удивительно – вопреки неосознанной тяге человечества к симметрии, это бессистемное нагромождение стен, крыш и галерей отторжения не вызывало, а скорее зачаровывало какой-то особой неповторимой гармонией.
Вокруг двух этих местных архитектурных гигантов – церкви и замысловатого жилого комплекса неопределенной этажности, в котором наверняка обитал местный правитель, – ютилось множество бревенчатых построек попроще. Кое-где над тёсовыми крышами домов и домишек из печных труб вился дымок. Откуда-то доносился стук топоров: видно, кто-то занимался строительством. Жители городка, словно бы сошедшие с полотен Васнецова, неспешно шествовали кто куда по дощатым пешеходным дорожкам. Многие прохожие приветствовали Данилу и, перебросившись с ним парой слов, оправлялись дальше по своим делам. Вот, со свистом и улюлюканьем пронеслась ватага неугомонных мальчишек. Ни дать, ни взять, живущий тихой размеренной жизнью провинциальный городишко, решил Эрик, наблюдая сию умиротворяющую картину. Только почему-то очень древний.
От одной этой мысли он в мгновение ока камнем ухнул обратно в трясину безотрадных дум, из которой только-только начал, было, выбираться. Но на глаза Эрику попалась подернутая желтизной красавица-березка, затесавшаяся меж двух неказистых сараюшек, и хмарь на душе чуть рассеялась. А когда он перевел взгляд на синеющий небосвод, настроение ещё немного улучшилось. Ага, бабье лето, значит уних тут, смекнул он. Погожий денёк, небо ясное, солнышко, вон, светит ласково. Не жарко и не холодно. Комфортная погодка, насколько это возможно в сентябре. Хотя, насчет сентября – тоже вопрос, уже ни в чем не испытывая уверенности, усомнился Эрик.
С неба донеслось слабое курлыканье. Он остановился и, задрав голову, уставился в бездонную лазурь. Высоко над землей плыл журавлиный клин. Счастливчики, позавидовал им Эрик: на юга потянулись.
– Нонешний год зиме быть ранней да студеной, – послышался совсем рядом старческий голос.
В двух шагах от Эрика стояла, запрокинув голову и глядя из-под руки на удаляющихся журавлей, вся из себя аккуратненькая бабулька божий одуванчик. Ну, просто один в один сказочница из фильмов Роу.
– Это почему же? – поинтересовался Эрик.
Старушка снисходительно посмотрела на него, словно на недоумка какого, мол, то и малым детям ведомо, но растолковала:
– А как жа. Ежели на Лупа Брусничника журавли сымаются, и думать неча – быть зиме вскорости, – терпеливо растолковала она. – И, вишь, как высоко летят? Стал быть, жди хлада лютого. То приметы верные.
Ни о каком Брусничнике Эрик до сего дня слыхом не слыхивал, однако без труда догадался, что это, по всей вероятности, имя какого-нибудь святого, связанное с определенной датой. Он собрался было выяснить, с какой конкретно, да не успел – Данила довольно бесцеремонно подтолкнул его в направлении княжеских хором. При этом он одарил старушку недобрым и в то же время опасливым взглядом. С чего бы это? – подумал Эрик, без возражений следуя за Данилой, который, отойдя на несколько шагов, сплюнул и мелко перекрестился, бубня себе под нос:
– От ить паскудное семя! В церкву ходит, а по сю пору, поди, зелия варит.
– Кто? – спросил заинтригованный Эрик.
– Да Алексиха, – отозвался Данила, не оборачиваясь. – Ведьмачка.
Ведьмачка? Колдунья, то есть? Что-то непохоже! Эрик даже оглянулся на бабульку, которая всё ещё продолжала стоять на том же месте и смотреть в небо. Как-то не верилось, что эта благообразная кроткая старушенция и вдруг… А с другой стороны, резонно рассудил он, откуда мне знать, как должна выглядеть ведьма? Подумал и забыл, потому что следом за Данилой начал подниматься по скрипучим ступенькам на резное крыльцо той самой то ли двух-, то ли трёхэтажной княжеской резиденции.
В гридне
Пройдя через наружную дверь, они попали в сени. Темно там было, хоть глаз выколи, но Данила, по всему видать, прекрасно здесь ориентировался. Он и впотьмах твёрдо проследовал ко второй, внутренней, двери и решительно распахнул ее. В отличие от первой, та была малость низковата. Приземистый, как медведь, богатырь миновал дверной проём в полный рост, правда, чуть бочком, чтобы не задеть плечищами за косяк, а вот более рослому Эрику пришлось наклониться, чтоб не врезаться лбом в притолоку. Но нет худа без добра – будь конвоир росточком поболе, возникли бы проблемы с обзором помещения, в котором они очутились, а так, любуйся на себе здоровье – никто не застит.