Варяг
Шрифт:
– Ты это… – виновато промямлил Эрик, терзаемый угрызениями совести. – Ты уж не серчай на меня…
– Пустое, – отмахнулся Возгарь, всем своим видом давая понять, что зла за вчерашнее не держит. На его физиономии явственно читалось: наплюй и забудь. – Всяко быват, – добавил он, как бы принимая извинения и тем закрывая тему. Потом бодро предложил: – Ну, пойшли, што ль?
– Куда? – не понял Эрик.
– Куды? – беззлобно передразнил его богатырь, – Службу править – куды ж ищо. Тя к Переяру в сотню определили.
– А ты сам-то, часом, не сотник? – поинтересовался Эрик, потому что окажись оно так, то совсем уж некрасиво получается: публично накостылял командиру –
– Эк ты хватил. Покамест десятник, – доложил Возгарь и, скромно опустив очи долу, пояснил: – Одначе воевода сулился. Стал быть, вскорости сотником стану всенепременно.
– Это хорошо, – выдохнул Эрик облегченно, имея в виду не слишком значительный начальственный статус здоровяка.
Поскольку понять слова варяга можно было и так, и этак, Возгарь, конечно же, воспринял их не иначе как одобрение своего грядущего карьерного роста, и расплылся в довольной улыбке.
– Ну, сбирайся да пойшли, – возвращаясь к тому, зачем пришел, деловито напомнил он.
– Нищему собраться – подпоясаться, – буркнул Эрик, поднимаясь с лавки, и промолвил, подражая Возгарю: – Ну, пойшли, что ли.
Курс молодого бойца
Обустройство на новом месте прошло легко и просто. Казарма – она везде казарма. Каптенармус, или как там как его величают, но функционально то же самое, выдал всё необходимое по принципу «солдату лишнего имущества не надо». Он же указал на широкую лавку, которая на ночь должна была стать Эрику пристанищем, и просветил относительно правил поведения, распорядка дня и прочего.
Эрик поступил в распоряжение десятника Любима, по всему видать, уже опытного вояки, лет двадцати пяти от роду, и начались суровые армейские будни. Выматывался и уставал он – это да. А в остальном – то же самое, что сборы по окончании военной кафедры университета. Как и в российской армии, здесь ему для начала предстояло пройти нечто вроде курса молодого бойца – на военном языке, КМБ. Любиму в этом деле отводилась роль наставника и экзаменатора. Цели и задачи понятны: присмотреться к новичку, выяснить, на что способен, погонять до седьмого пота и в итоге привести к общему знаменателю.
По-своему это было даже прикольно, особенно когда вместо камуфляжа на тебя напяливают самую настоящую кольчугу, вместо кепи на голову – стальной шлем, ну и в довесок еще кое-какое железо по мелочи: наручи, поножи, налокотники. Для справки: вкупе тянут такие средневековые причиндалы никак не меньше, чем на пуд. Но это еще не всё: к вышеперечисленному прилагался отнюдь не невесомый круглый щит, что-то около метра в поперечнике, и длинный, примерно двухкилограммовый меч, который иногда заменяется копьём, тоже довольно увесистым. Вот тут-то и наступал полный… аут.
Всё это приходилось таскать на себе от зари до зари, с короткими перерывами на еду и отдых, избавляясь от амуниции лишь перед отбоем. И ладно бы ещё просто таскать. Со всем этим Эрик вынужден был бегать, прыгать и выполнять разнообразные колюще-рубящие движения вверенными ему допотопными орудиями убийства, в соответствии с указаниями Любима, своего временного наставника. На уровне эмоций это воспринималось как чистейшее издевательство, хотя Эрик вполне осознавал, что присутствовало в столь жёстком тренинге и рациональное зерно. По идее, постепенно приноравливаясь к дополнительному весу, в какой-то момент организм должен перестать его ощущать, что и произошло к концу первой недели.
По здешним понятиям тридцатитрёхлетний мужчина считался уже человеком «в возрасте», а значит, был староват для княжеской дружины, состоящей преимущественно из двадцатилетних парней, что весьма разумно: энергии у молодых ребят через край, как ни нагружай – все нипочём. Возрастной ценз в любой армии – норма. Трудно сказать, что было тому причиной, хорошая наследственность, здоровый образ жизни или ещё что-то, но поскольку выглядел Эрик значительно моложе своих лет, а надобности в заполнении анкеты и предоставлении документов, удостоверяющих личность не возникло, то он по всем параметрам вписывался в молодёжный коллектив. За что и расплачивался по полной, потому как эксплуатировали его наравне с молодыми, а это, знаете ли, тяжеловато…
По счастью, с «физикой» у новоявленного дружинника был полный порядок – в юности он уделял внимание не только мордобою, но и четыре года отзанимался легкоатлетическим десятиборьем. Неважно, что выдающихся достижений за ним не числилось, и выше первого разряда он так и не поднялся, зато спортивную подготовку получил отменную. И если раньше она, как ненужная вещь, пылилась где-то в загашнике, то теперь стала неплохим подспорьем.
К тому же, в той, теперь уже прошлой, жизни, даже расставшись со спортом, Эрик старался поддерживать форму. Регулярно совершал утренние пробежки, благо Битцевский парк под боком, а когда в загородный дом переехал, так там вообще никаких проблем: выскочил за ворота, и беги куда хочешь. По зиме ежевоскресно на лыжах двадцаточку наматывал. В спортзал заглядывал не реже трёх раз в неделю. Плюс – прыжки с парашютом. Окажись сейчас на его месте кто-нибудь менее привычный к разного рода нагрузкам, ещё неизвестно, чем бы для него такая физкультура закончилась, а для экс-десятиборца – это семечки. Впрочем, и он к концу дня мечтал только об одном: добраться до своей лежанки и забыться сном. Потом наступало утро, и всё начиналось снова. И так день за днём.
Под началом Любима находилось с десяток таких же, как Эрик, бойцов, которых десятник для их же блага тиранил нещадно. Причём, совершенно очевидно было, что никаких сверхзадач, вроде создания из самых обычных парней суперменов, он перед собой не ставил. Как ни странно, Эрику, который по большому счёту ни черта не смыслил военном деле, такой подход показался очень даже здравым. В боевой подготовке молодых дружинников преобладал утилитаризм. По-настоящему виртуозным владением оружием отличались единицы, да этого и не требовалось. Разумеется, если есть время и желание, практикуйся на здоровье, набивай руку, повышай квалификацию, достигай высот мастерства – никто препятствовать не станет. Но всё же основной задачей, насколько её понял Эрик, было, натаскать начинающих воинов на слаженность действий в строю. Ведь, когда сходятся стенка на стенку, не до фехтовального выпендрёжа: развернуться толком негде и клинком приходится орудовать, как шилом, норовя втиснуть лезвие в зазор промеж вражеских щитов. К этому настырный Любим их и приучал, опираясь на свой личный опыт.
Предусматривалось, разумеется, что по мере естественной убыли участников схватки, строй проредится, и появится возможность вволю намахаться мечом, но и в этом случае бойцам опять же было не до изысков. Тут надо вдарить посильнее, а куда – не важно, лишь бы противника с ног свалить. А потом с лежачим-то разобраться легче. В общем, раззудись плечо, размахнись рука. В результате такой подготовки Эрик навыков д'Артаньяна, понятное дело, не приобрел, но за неполный месяц научился управляться с мечом довольно сносно.