Васат
Шрифт:
– Зерах! – окликнула я его. Он остановился, и, раздумывая несколько секунд, все же вернулся и подошел ко мне.
– Кира. – учтиво кивнул он.
У меня внутри все тряслось. Я заламывала себе пальцы, чтобы справится с нервами. Сейчас мне совсем не нужна такая его холодность…
– Зерах, – голос у меня дрожал. – Ты же знаешь, в какой ситуации я оказалась…
– Трудно не знать, вся школа об этом гудит. – усмехнулся Гуревич.
– Вот именно. – подтвердила я. – Но мы же с тобой знаем, что всё было не так! Можешь, пожалуйста, попробовать поговорить с Марком или его бандой и объяснить всё… Меня он и слышать не хочет.
– Я вчера говорил с Марком.
– Что? – не поняла я.
Если Зерах говорил с Марком, то почему все кругом до сих пор меня ненавидят? Почему Марк не поговорил со мной? Разве все не должно было вернуться на круги своя?
– Вчера вечером Марк с бандой пришел ко мне домой. – начал объяснять Гуревич. – Сказал, что мне нет смысла прятаться и что я могу спокойно вернуться в школу. Что я не виноват, что ты шлюха и посоветовал мне быть с тобой поосторожнее. Мол, мало ли с кем ты ещё там…
– Ты не сказал ему правду!? – я не дала ему договорить. Мне с лихвой хватило того, что я услышала.
– Нет, любимая. – Перекатываясь с пятки на носок ответил Зерах.
Я почувствовала то же самое, как когда Ингрит облила меня кофе, когда Зерах назвал меня любимой. Это слово было брошено не просто так и мне потребовалось пара мгновений, чтобы свести все факты.
– Это ты! – я с силой толкнула парня в грудь. – Это твоя месть, за то, что я отказала тебе!
– Ты очень догадлива, любимая.
Меня снова передернуло о этого слова. Но теперь весь запал моей злости рухнул куда-то вниз. Это была моя последняя надежда на восстановление справедливости – честность Гуревича перед Марком. Но нет. У меня не осталось шансов.
– Знаешь, Зерах, – задумалась я и опустила глаза. Ещё чуть-чуть и я заплачу. Уже чувствую, как щиплет глаза. – Ты называл Марка кретином и козлом… Но ты и сам не лучше.
Я поправила рюкзак на плече и почти побежала вниз по лестнице. У меня больше не было сил находится рядом с ним. Как можно быть настолько жестоким?! Он же ещё пару дней назад уверял, что любит меня «по-настоящему», а теперь готов на то, чтобы все кругом считали меня девушкой лёгкого поведения. Сколько? Сколько можно ещё это терпеть!?
Влетев в библиотеку, я уселась за первый попавшийся стол и уставилась пустым взглядом на стеллажи с журналами. Представьте ощущение, когда вас накрывают вакуумным колпаком и вы постепенно задыхаетесь? Вот у меня сейчас именно такое чувство.
Я не заметила, как пролетело время, но из кататонического ступора в реальность меня вырвал зазвеневший прямо над головой звонок, оповещающий о конце учебного дня. Надо идти в актовый зал на церемонию вручения аттестатов. Все учителя и ученики, которые меня терроризировали последние три дня соберутся в одном месте… Надеюсь, я смогу это пережить.
II.
Я топала в толпе по коридору, вперив взгляд в пол, чтобы никто не узнал в проходящей мимо блондинке «девушку, которая разбивает сердца». За последние пару дней мне уже сделали столько всего, что я начала бояться людей. В прямом смысле этого слова. Шарахалась буквально от каждого, потому что боялась, что вот сейчас меня толкнут, или обольют, или наступят на ногу, или обзовут, да даже просто одарят презрительным взглядом… Поэтому было очень некомфортно идти плечом к плечу с теми, от кого ждёшь удара.
Но это было сущим ничтожеством по сравнению с тем, что будет ждать меня дальше… Каждого из выпускников будут лично вызывать на сцену для вручения. И чего уж там греха таить, зная, что Марк с бандой собирались сделать с лузерами школы на выпускном вечере, даже страшно представить, что может ждать меня, когда я пойду за своим документом.
Да и педагогический состав во главе с завучем, которая ненавидела меня и до всей этой истории, не внушал успокаивающего доверия. Вступаться они за меня точно не будут, но почему-то я не исключаю, что они даже вполне может быть примут участие в моем публичном унижении…
Так! Выброси все дурные мысли из головы, Кира! Ты просто себя накручиваешь не по делу. Они педагоги – они не имеют права навредить ученику. Это первое. А второе, даже если унижение и будет грандиозным, ты все рано ничего с этим поделать не сможешь!
У меня вырвался нервный смешок. Слава Богам, что вокруг такой шум и гам, что на это никто не обратил внимания.
Сцена в актовом зале была украшена флагами страны и школы, гелиевыми шарами и прочей, по моему мнению, совершенно ненужной ерундой. На ней уже выстроились учителя, а к ступеням вела красная ковровая дорожка… Для чего всё это, если после девятого из трехсот четырнадцати человек уходит всего восемь, даже если считать вместе со мной!?
Я прижалась к стенке где-то на задворках. Свободных кресел тут предостаточно, но мандраж у меня такой, что вряд ли я выдержу сидеть на одном месте. Чтобы избавиться от преследующей меня паранойи, что кто-то обязательно должен меня обидеть, я решила подвести итоги.
Моя школьная жизнь окончена. Девять лет пролетели перед глазами, как одна сплошная картинка. Что было для меня лучшим за эти годы? Первой в голову пришла мысль о наших отношениях с Марком. Ничуть не удивлена! Но следом за ней пришло и осознание, что это скорее попадет в номинацию «худшее». И от этого стало больно.
Я скрестила руки на груди, будто физически стараясь удержать себя от слез и сделала глубокий вдох с закрытыми глазами. «Давай попробуем ещё раз!» – обратилась я сама к себе. Что же было лучшим?
В воспоминаниях клубились абсолютно разные картины… Летний школьный лагерь, новый год в шестом классе, который мы решили отметить в стиле Хэллоуина, первая защита проекта по географии, как мы всем классом сбегали с урока и прятались в холле у столовой… Но ничто не сравниться с экзаменами!
Да, сдача итоговых экзаменов в этом году – это и есть самое лучшее. Мы сдавали их не в школе, а в доме культуры. И ничто не сможет сравниться с этим чувством, когда вы всей толпой идете через весь город на этот экзамен. Кто-то четно пытается подучить материал, кто-то получше спрятать шпоры. Ты подбегаешь к списку и разыскиваешь в нем свое имя, чтобы узнать номер аудитории в которой будешь сдавать, переживаешь, правильно ли ты посмотрел, ищешь, кто будет с тобой в одном кабинете. И когда начинают выходить кураторы с номерами аудиторий на табличке, ощущения, как будто тебя вызывают на «ГОЛОДНЫЕ ИГРЫ». Столько эмоций и единства среди учеников не было ни в один другой учебный день. А экзамены объединяли.