Ваше благородие

Стариков Николай Николаевич

— Янко.

— Вот что, Янко, сейчас вместе потащим на веревке убитого. Не рыпайся, иначе застрелю!

Луна по-прежнему ярко высвечивала зимнюю дорогу. По ней веревкой медленно тащили убитого бандита двое мужчин, сзади бодро шагала женщина с пистолетом в руке. Для надежности веревка вторым концом была привязана к брючному ремню задержанного.

Через пару дней Марина с Катюшкой вновь пришли в Крынки к родственнице и знакомым ребятам по танцам у сельсовета.

Этим же числом Бодров подписал приказ,

запрещавший офицерам покидать пределы подразделений и полка без вооруженного сопровождения. За легкомысленное поведение, лишь по счастливой случайности не приведшее к гибели, начальнику разведывательного отделения Мухов объявил выговор.

XXV

Происшествие с Лисячко встревожило Кадена. До сего времени он не располагал информацией о наличии в армейском тылу активных боевиков УПА, а тут объявилась сразу группа. Есть даже роевой Захар. Все попытки оперуполномоченного привлечь на свою сторону Янко, чтобы с его помощью выявить наличие подполья ОУН — УПА, а в последующем внедриться в их структуру, к успеху не привели.

— Захар считает меня убитым, — рассуждал тот, — и вдруг я появлюсь с того света. Это сразу вызовет подозрение. Меня немедленно расстреляют, как вашего агента.

— Значит, помочь не желаешь?

— Если бы и пожелал, то не знаю как.

— Кого-нибудь из сочувствующих УПА знаешь, а может, слышал в разговорах какие-то имена?

— Слышал о Хорьке.

— Не спеши, вспомни еще кого-нибудь. Для тебя это жизненно важно.

— Дядя, — обратился парень к Кадену, — постойте, постойте… Я слышал однажды о каком-то дяде Опанасе и его брате.

— За это ты молодчина! — воскликнул старший лейтенант обрадованно. — Вот видишь, твое дело в военный трибунал пока передавать не буду. Если задержим кого-то из жителей Крынок, сможешь участвовать в опознании?

— Если узнаю, скажу.

— Отец-то у тебя где?

— Ушел на фронт в сорок первом, до сих пор ни слуху ни духу.

— Вся статья быть тебе с нами, а не с бандитами.

— Я не знаю, как лучше. С бандитами я не хочу иметь дело. УПА, она ведь против немцев.

— А напали на офицера Красной Армии?

Янко засопел, виновато опустил глаза.

— Если бы знал, не пошел с ними. Говорили, что отберут оружие и все. Уж потом сказали про план. Это Захар. Обрадовался назначению его роевым, вот и старается.

Каден сидел за своим столом в доме купца, барабанил пальцами по крышке, мурлыкал под нос любимую «Рапсодию». Начальник отдела остался доволен докладом о полученной от Янко информации.

— Это веревочка, — сказал он, — тяни!

Как «тянуть»? Мысли не выстраивались в логическую цепочку. Так, обрывки…

«Арестовать Захара? — рассуждал он сам с собою. — Но что это даст? Мало ли чего мог наговорить Янко со страху».

— Стоп! — сам себя хлопнул

ладонью по колену. — А что, если?..

Тут же набросал план работы своего агента по внедрению в местное подразделение УПА, если оно как таковое существовало.

…Генка Усиков ежедневно приходил на танцы к купеческому дому. Каден, когда бывал здесь, не участвовал в веселье, наблюдал из окна за молодежью. Если возникала нужда встретиться с агентом, занавеска на окне отодвигалась несколько в сторону. Это являлось сигналом, Генка незаметно оставлял круг, уходил за дом, где его поджидал Каден. Обычно особых задач и важной информации не было, потому виделись накоротке. Сегодня встреча была иной.

— Геннадий, ты брата дяди Опанаса знаешь?

— Какого?

— Сколько их у него?

— Трое.

— Все живут здесь?

— Не знаю. Один вроде бы в дивизии СС служит, а второй появлялся ненадолго, когда здесь хозяйничали немцы. А где теперь, неизвестно.

— Надо с третьим подружиться.

— Он гораздо старше меня. Какая тут дружба?! Зовут его Остап.

— Есть сведения, тутошний братец Опанаса вместе с ним связан с вербовщиками в УПА. Если войдешь в доверие к Остапу, мы получим возможность контролировать действия местных боевиков.

— Как к нему подступиться, не представляю. Жаль, что не ходит на танцы, — пошутил Генка, — тогда бы без хлопот.

— Наверняка и среди молодежи есть люди, которые с ним связаны. Приглядись, поразмысли. Завтра встретимся здесь же.

Генка снова вошел в круг со стоявшей в сторонке девушкой. На удивление парня, она еще в начале вечера пригласила его на танец и теперь не отходила.

— Чего это ты так долго отсутствовал? — поинтересовалась партнерша. — Жду, жду, а тебя нет и нет.

— Надо было.

— Ясно, — хихикнула девушка. — Живот, одним словом, подвел…

— Всякое бывает.

— А у меня есть серьезный разговор, — сказала она и прижалась к парню.

— Какой же это серьезный? — не понял Генка.

— С тобою хочет поговорить один человек.

— Пусть подойдет, потолкуем, всего-то делов.

— Его здесь нет. Это дядя Остап. Ты меня проводишь, возле дома он встретит нас.

— Чего это вдруг я ему понадобился? Сколько раз видел, никогда ничего не спрашивал. Ты не знаешь?

— Не имею понятия.

«Надо бы старшего лейтенанта повидать», — завертелась мысль. Но занавеска на окне была уже задвинута. Поздно!

До конца танцев разговор о внезапно возникшем деле не возобновлялся. Настроение у Геннадия испортилось, хотя изо всех сил он старался не показывать этого.

Наконец гармонист на половине ноты оборвал вальс, сомкнул мехи, застегнул ремешок.

— Все! — сказал он. — На сегодня хватит. Поберегите ноги до завтра!

— Проводишь? — спросила девушка.