Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
– Он на весь город знаменит, что ли?
– Что вы! В нашем квартале только… Ой! Пришли уже.
Лупано кивнул на показавшиеся за углом развалины:
– Бывшие римские термы. Они там, в кустах, всегда промышляют.
– Чем промышляют? – немедленно уточнил Егор.
– Да мало ли, кто-нибудь путь срезать захочет. Какой-нибудь подмастерье, ученик, слуга… Тут они и постерегут, последние деньги отнимут.
– Понятно – банальный гоп-стоп, – азартно разминая кулаки, хохотнул Вожников. – Куда ж городские власти смотрят?
– Они
– Ничего, друг мой, на всякую хитрую задницу… кое-что сыщется, ага! Ну, где твои красавцы?
– Да вон, – Лупано показал пальцем. – По той тропинке идти.
Уходящая в глубь заросших густым терновником и малиной развалин тропинка терялась в тени высоких тополей и лип, где даже сейчас, днем, царил приятный полумрак, а где-то впереди, где было куда светлее, слышались чьи-то громкие голоса.
– Тут они. В ножички играют, – прошептав, юноша нерешительно замялся. – Так мне что… идти?
– Иди, иди и помни – мы рядом будем.
– Ну я тогда…
– Постой! – князь схватил паренька за руку. – Давай-ка еще эликсиру хлебни.
– Да-да, – Лупано поспешно вытащил из-за пазухи плетеную флягу и сделал длинный глоток. – Ну вот. Выпил.
– Ну, с Богом! Теперь ты храбрец! – тихо рассмеялась ведьма. – Иди. Смотри не убей их.
– Да, и не забудь, куда и как бить! – бросил вдогонку уходящему подростку князь и – уже куда тише – добавил: – Впрочем, не в ударах дело. Просто надо себя показать! Ну, милая? Пошли и мы… кусточками, потихоньку.
Расположившаяся на небольшой, залитой солнцем полянке, меж обвалившейся кирпичной стеной и липами, компания: четверо недорослей лет по пятнадцать-семнадцать – с виду никакой особой опасности не представляла – обычные гопники, которых любой истинный кабальеро, несомненно, разогнал бы одними пинками, даже не обнажая меча. Привалившись спиною к стене, какой-то мосластый парень со щербатым ртом деловито пересчитывал высыпанные прямо на траву монеты, с важностью пробуя каждую на зуб. Похоже, это и был главарь – Альваро Беззубый, остальные члены шайки молча наблюдали за его занятием и лениво щурились.
Впрочем, молчали не все – длинный худой парень в рваной рубахе и старых, сношенных до дыр башмаках с придыханием повторял за Беззубым:
– Три… четыре… Альваро – а, может, Малыш лучше попробует? У него-то зубы крепкие…
– Отстань, Рвань! Попробует… Проглотит еще, – ухмыльнулся главный гопник. – Ладно! Давайте думать, что с деньгами делать?
– Хэ! Что делать! – Рвань гнусаво захохотал и приосанился. – Просадим все в кабаке, ага?! Кто за? Я – так двумя руками.
– Не надо все в кабаке, – пожевывая травинку, негромко возразил другой гопник – нескладный, кособокий, с плоским, похожим на старую камбалу лицом и недвижным взглядом каких-то непостижимо светлых, словно у снулой рыбины, глаз.
– Как это – не надо? – обиделся Рвань. – Что ты такое говоришь, Рыбина?
– А то и говорю, – Рыбина смачно сплюнул
– Девки это хорошо, – самый младший, Фелипе Малыш, пригладив темные кудри, мечтательно закатил антрацитово-черные глаза и ухмыльнулся.
Беззубый смерил его презрительным взглядом:
– Хорошо? А ты-то откуда знаешь, Малыш?
– Да уж… знаю.
– Ой, знает он. Ага, как же!
– Тсс!!! Слышите? – Рыбина настороженно скользнул взглядом по ближайшим кустам. – Идет кто-то! Может, служанка с рынка или…
– Тихо все! – живо убрав деньги в суму, распорядился главарь. – А ну, живо попрятались.
Повинуясь приказу своего вожака, все члены банды живо нырнули в кусты, оставив на поляне лишь безмятежно улыбающегося Альваро… Впрочем, щербатая его улыбочка тут же превратилась в гримасу:
– Ого! Кого я вижу? Еще деньги принес?
Бац!
Побежав ближе, Лупано молча ударил главаря шайки в челюсть… да, видимо от волнения, не попал – удар пришелся в нос, что оказалось еще лучше – тут же брызнула кровь, и ошарашенный не стольео от боли, сколько от удивления Альваро Беззубый вытаращил глаза:
– Э-э… ты что это творишь, ушастый?
Бум!
Еще удар – сразу же, левой, как и показывал учитель… И опять удар, и снова… и еще… Зажмурив глаза, Лупано махал руками, словно мельница, торопился, опасаясь, что действия волшебного эликсира храбрости может скоро закончиться, и тогда кое-кто вмиг превратится из храбреца во всеми презираемого труса и мямлю.
– Эй, эй! Что сидите-то? – придя в себя, Альфаро Беззубый отскочил в сторону и принялся звать напарников…
Да только те что-то задерживались, а почему – гопник сейчас же узнал от выбравшегося на полянку здоровенного малого, одетого, как обедневший кабальеро, правда, без меча.
– Ух ты! – подул на кулаки князь. – Молодец, Лупано, только в следующий раз надо резче бить, резче. Ну, потренируемся еще… Так значит, это и есть пресловутый Альваро Беззубый? М-да-а-а… тоже еще червяк! Э, собака! – молодой человек угрожающе повернулся к гопнику. – Тебя кто учил чужие денежки херить?
– Тебе какое дело… – начал было Беззубый, но тут же скривился от удара в печень и застонал.
– Еще хочешь? – участливо осведомился Егор. – Так ты не стесняйся, скажи.
Еще удар. На этот раз – в почку. Сильный. Так чтоб проняло.
– У-у-у… – завывая, гопник покатился по траве. – Не надо больше, не надо.
– Деньги наши отдай, бегемот ядовитый! А то сейчас, очень возможно, начнем бить и ногами…
– Не надо-о-о-о! – Альваро попытался броситься к кустам, да Вожников легко поставил ему подножку и наступил ногой на спину, словно придавил к земле-матушке ядовитейшую змеищу.
– Эй, эй, помогите! – извиваясь, заверещал гопник, но, получив по почкам, уныло заскулил, кидая вокруг злобно-тоскливые взгляды.
– Ты на своих дружков-то не надейся, – ухмыльнулся Егор. – Там они все… лежат…