Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж
Шрифт:
– Поосновательнее не найдете! – усмехнулся молодой человек. – Не сомневайтесь! Аман… Мария – именно та, кто вам поможет во всех ваших делах.
– Вы как-то странно говорите. Чужестранец? – незнакомец столь же подозрительно посмотрел на князя.
– Чужестранец, – с улыбкой подтвердил тот. – Странствующий студент.
– О, так вы, наверное, в Саламанку идете?
– Именно так. Вот только поклонюсь Монтсерратской Деве – и пойду. Так что у вас за дело-то? – поглядывая на скрывшееся за зубчатой надвратной башнею солнце, Вожников быстро перешел к главному. – Рассказывайте,
– Я могу и по латыни рассказать, – неожиданно улыбнулся незнакомец. – Тоже ведь когда-то в Саламанке учился… правда – не до конца. Отец умер, оставил мне все купеческие дела.
– О, да вы купец!
– Так, торгую… О, совсем забыл представиться – зовут меня Мигель, Мигель Микачу, если по-местному, меня в Манресе всякий знает, к слову сказать, но дело-то не во мне, а в моем сыне.
– А что с вашим сыном такое?
– Понимаете… трус он у меня! – сеньор Микачу выкрикнул это с надрывом, словно вдруг решившийся на сложную и непредсказуемую операцию пациент.
– Давайте, мы хоть вон тут, на камни, присядем, – осматриваясь вокруг, предложил Егор.
Все трое спустились к реке и уселись на плоских, нагретых солнцем камнях, глядя, как невдалеке, весело гомоня и поднимая брызги, купаются в речке ребята.
– Рассказывайте поподробней, сеньор, – попросила Аманда. – В чем тут дело-то? Вообще-то, не так уж и много людей по-настоящему храбрых.
– Понимаете, я один живу – вдовец, – промолвил торговец. – Тем более – все время в пути, а после смерти жены Лупано – это сына моего так зовут – няньки воспитывали. А вот сейчас подрос он – скоро семнадцать, – и я как глянул… Господи! Ну и помощник вырос – мало того что ничего толком не умеет, так и боится всего и всех! Ребята на улице его постоянно бьют, обижают, он уже и не выходит-то никуда, все дома сидит, молится…
– А девушки ему какие-нибудь нравятся? – осведомился князь. – Ну там, соседка, может, какая?
– Даже не знаю, что и сказать, – сеньор Микачу задумчиво покачал головой, глядя, как с хохотом толкают друг дружку выбежавшие из воды ребята. – Моего б давно головой макнули да надавали б пинков…
– Что, все так плохо? – скосила карие глаза юная ведьма.
Купец развел руками:
– Увы! Знаете, я было хотел отправить его куда-нибудь одного – да хоть к Моренетте, на Монтсеррат… не всегда ж я буду рядом…
– Не согласился?
– Увы.
Купальщики убежали уже, в спокойных водах реки отразились высокие арки моста и пока еще светлые звезды.
– Ничего! – вскочив на ноги, Вожников хлопнул торговца по плечу. – Ваше горе вполне поправимо, любезнейший сеньор. Пусть ваш Лупано придет завтра с утра к Южным воротам…
– Приведу за руку, боюсь, он один не пойдет. Ой, совсем забыл спросить – вы дадите ему эликсир храбрости?
– И эликсир тоже, – хохотнул князь. – Но… ваш сын должен подвергнуться испытаниям.
– Я согласен. Пусть!
– Тогда по рукам!
– По рукам, – сеньор Микачу вытащил из объемистого, висевшего на поясе, кошеля, золотую монету.
Целый флорин!
– Это
– Ничего, ничего, избавим! – подкинув золотой на ладони, с удовлетворением заметил Егор. – Не сразу, конечно, но… вы верьте!
– Я многим верил, но… – поднимаясь с камня, торговец мягко улыбнулся. – Знаете, а я ведь никому так много о своем сыне не рассказывал… а вот вам рассказал, и даже как-то легче стало.
– Вот и славно! Да не переживайте вы, все хорошо будет! Завтра у Южных ворот, не забудете?
– Не забуду, у Южных ворот.
Простившись с клиентом у моста, беглецы, ускоряя шаги, отправились на постоялый двор Хуана Мавра.
Флорин! Или – по-местному – настоящий золотой реал!
– Сегодня гуляем, Аманда!
– Ой, господин Жоржу, сказать по правде, что-то не нравится мне вся эта затея. Как же мы сможем сделать из труса храбреца? И эликсира меня никакого нету…
– Эликсир купим… или наберем в каком-нибудь роднике, фляга у нас имеется. Кстати, милая дева, – Егор повернул голову. – Что ты насчет славного сеньора Микачу скажешь?
– Судя по одежде, он довольно богат, – не задумываясь, отозвалась девушка. – Торгует, скорее всего, с Гранадой… или с Магрибом – кафтан у него длинный, такие мавры носят. Думаю, он – торговец апельсинами и цветами.
– С чего ты взяла? – удивился молодой человек.
Аманда облизала губы:
– Запах. Такой кисло-сладкий, терпкий…
– Однако я ничего такого не почувствовал! А ты – умная.
– Я просто внимательная, – улыбнулась ведьма. – Как и любая женщина.
Князь задумчиво почесал бородку:
– Вот уж не думал, что торговать апельсинами – столь прибыльное дело.
– Очень прибыльное! Богатые люди заводят сады, покупают фрукты…
– А нам с тобой нынче повезло! – рассмеялся Егор. – Минимум на дюжину флоринов мы столь славного сеньора раскрутим! Как говорится – не прячьте ваши денежки по банкам и углам… Грузите апельсины бочками.
– Опять обман, – грустно протянула Аманда.
– Обман? Ну уж нет! – подмигнув, князь взял девушку за руку. – Поверь мне, милая, и за пару-тройку дней в человеке можно изменить многое. Самое главное – заставить в себя поверить!
Закоренелый трус Лупано Микачу оказался смешным подростком – длинноруким, нескладным, лопоухим, прятавшимся за широкой спиною отца, словно совсем уж несмышленыш-малыш – за мамкиной юбкой. Он даже разговаривать боялся, дрожал, время от времени шмыгая носом, а, украдкой взглянув на «знахарку Марию», вдруг покрылся густым пунцовым румянцем. Даже уши – и те загорелись пожаром, вспыхнули.
– Лупано, сынок, не стой столбом, поздоровайся!
– З-з-здравствуйт-те…
– Прическу поправь, – прищурив глаза, Аманда строго поглядела на парня, еще больше сконфузившегося от столь неприязненного, с затаенной насмешкою, взгляда. – Зачеши пряди на уши, а для начала – голову вымой. И шапку смени – что это за шапка, прости, господи? Какой-то дурацкий колпак. К тому же она тебе мала, кажется.