Вайандоте, или Хижина на холме
Шрифт:
— Вот тебе доллар и больше ты не получишь ничего целый год.
— Ник скоро уйдет. Ник настоящий морской ворон. Ни у кого из племени онеидцев нет такого зоркого глаза, как у него.
Тускарора приблизился к мистрис Вилугби и взял ее руку.
— Как хорошо это жилище бобров, — сказал он, показывая рукой вокруг себя. — Здесь есть все, что нужно женщине: рожь, картофель, сидр. Капитан имеет здесь хорошую крепость. Старый солдат любит крепость, любит жить в ней.
— Может быть, настанет день, когда эта крепость очень поможет нам.
Индеец посмотрел на дом, и его обыкновенно тусклые глаза заблестели. Что-то дикое и угрожающее вспыхнуло в них. Двадцать лет назад Ник был одним из лучших воинов и играл видную роль в военном совете. Он был одним из вождей, и его изгнали из племени не за какой-нибудь низкий поступок, а за неукротимый, гордый нрав.
— Капитан, — спросил он, приближаясь к Вилугби, — зачем поставили вы этот дом посреди старых бобровых костей?
— Зачем? Затем, что здесь безопаснее будет моему семейству. Ведь индейцы не так уж далеко от нас… Как тебе нравится «хижина на холме»?
— В ней много можно поместить бобров, если их наловить. Зачем вы сделали дом сначала из камня, потом из дерева? Много скал, много деревьев.
— Камень не разрубишь, не сожжешь, Ник! За ним лучше можно защищаться.
— Хорошо. Ник с вами согласен. Но где вы будете брать воду, если придут индейцы?
— Ты сам видел, Ник: подле холма течет река, вблизи стены есть ключ.
— С которой стороны? — с большим любопытством спросил индеец.
— Налево от стены и вправо от того большого камня.
— Нет, нет, — перебил Ник. — Я не о том спрашиваю: влево или вправо. Я хочу знать: за стеной или внутри?
— А! Ключ, конечно, за стеной, но к нему есть потайная дорожка. Да потом ведь река течет сейчас у скалы за домом, так что веревками можно всегда достать воды. А ружья наши, Ник, разве они ничего не стоят?
— О, у ружья длинные руки! Когда оно говорит, индеец внимательно слушает. Теперь, когда крепость уже выстроена, как думаете, когда придут краснокожие?
— Я надеюсь, не скоро, Ник! С французами мы в мире, и никакой ссоры не предвидится. А пока французы и англичане не воюют между собой, и краснокожие не трогают ни тех, ни других.
— Вы говорите истину. Но если мир продолжится долго, что будет делать солдат? Солдат любит свой томагавк.
— Мой томагавк, Ник, надеюсь, зарыт навсегда.
— Ник надеется, что капитан найдет свой томагавк, если будет в том нужда. Томагавк не следует никогда класть далеко. Часто ссора начинается тогда, когда ее и не ждешь.
— Это правда. Мне и самому думается, что метрополия и колония могут поссориться.
— Это странно. Почему белолицая мать и белолицая дочь не любят друг друга?
— Ты очень любопытен сегодня, Ник! Жена, вероятно, уже хочет осмотреть дом внутри, а если тебе хочется поговорить, ступай к тому славному малому. Его зовут Михаилом. Я уверен, что вы с ним подружитесь.
Капитан отправился с женой к дому, а Ник, по его совету, подошел к ирландцу и протянул ему руку.
— Как поживаешь, Михаил? Саго, саго [4] , очень рад тебя видеть! Ты будешь пить вино с Ником?
— Как поживаешь, Михаил? — повторил ирландец, с удивлением глядя на тускарору. это был первый индеец, которого он видел. — Как поживаешь, Михаил? Да ты не старый ли Ник [5] ? Да? Ну, я тебя таким себе и представлял. Но скажи на милость, откуда ты знаешь мое имя?
4
Саго, саго — род приветствия у индейцев.
5
Старый Hик — в простонародьи: черт (примеч. ред.).
— Ник все знает. Очень рад, что вижу тебя, Михаил! Надеюсь, будем друзьями. Здесь, там, везде.
— Как же, как же, очень ты мне нужен! Так тебя зовут старым Ником?
— Старый Ник, молодой Ник, это все равно. Позовешь меня, и я сейчас же приду.
— Я думаю, тебя и звать не придется: сам придешь. Ты недалеко живешь отсюда?
— Я живу здесь, там, в «хижине», в лесу, повсюду. Нику безразлично, где жить.
Мик отступил назад, пристально смотря на индейца. Наконец он сказал:
— Если тебе безразлично, где быть, то уходи и не мешай.
— Ник поможет тебе носить вещи. Ему часто приходилось это делать для госпожи.
— Как? Для госпожи Вилугби?..
— Да, я часто носил корзины и разные вещи жене капитана.
— Вот так лгун! Да госпожа Вилугби не позволит тебе близко подойти к ее вещам! Ты не смеешь даже идти по той тропинке, по которой прошла она, не то, что она позволит тебе нести ее вещи. Ах ты лгун, старый Ник! — грубо проговорил ирландец.
— Ник — большой лгун, — ответил, улыбаясь, индеец. — Что же, лгать иногда очень полезно.
— Час от часу не легче! Сейчас же убирайся прочь отсюда! Здесь место только добрым и честным людям. Смотри ты, познакомишься с моим кулаком!
Неизвестно, чем бы все это кончилось, если бы капитан знаком не подозвал к себе Ника, а к Мику не подошел Джоэль, слышавший весь разговор между индейцем и ирландцем.
— Ты видел эту персону? — спросил Мик.
— Конечно, он почти половину своего времени проводит в «хижине».
— Прекрасное общество! Зачем пускают сюда этого бродягу?
— О! Он хороший товарищ! Когда узнаешь его лучше, то полюбишь. Однако, пора нести вещи: капитан ждет.
— Полюбить эту образину!
Лицо индейца было раскрашено, глаза обведены белыми кругами, и сейчас все эти краски перемешались и придавали ему действительно странный вид. Костюм был в том же духе: желтое с красным одеяло, разного цвета мокассины и такие же гамаши.
Идя со своим товарищем, Мик недружелюбно следил глазами за индейцем, разговаривавшим с капитаном, который вскоре отослал Ника к амбарам.