Шрифт:
1
МАРИ
Я всегда считала, что родилась под счастливой звездой. Мне всегда сказочно везло в жизни. До сегодняшнего дня. С самого моего рождения. Мне повезло родиться в более чем обеспеченной семье. Мои родители всегда были и остаются любящими и понимающими, даже несмотря на развод. Папа — владелец крупного медиа-холдинга. Мама — известная в прошлом актриса. Когда мне было около семи, они решили развестись. И даже тогда, я не чувствовала себя несчастной или ущемленной. Мама полюбила другого мужчину и ушла к нему. Колин хороший, мы вполне ладим. Но я выбрала остаться с отцом, ведь это он, а не мама был брошенным и одиноким. Когда через год папа нанял мне новую гувернантку, я очень подружилась с Лиз. И, видя, как она смотрит на моего отца, сделала все возможное, чтобы заметил и он. У меня снова была полная семья, даже более чем полная! Не каждый может похвастаться двумя мамами и двумя папами. Скоро родился и Майк, мой сводный братишка по отцу. А вот у мамы с Колином детей так и не появилось. В общем, детство мое было безоблачным. Да и рядом всегда был Нейт. Мы дружим
Видимо судьба решила, что моя чаша благополучия уже переполнена. И осушила её до дна. А всё так хорошо начиналось. Новая интересная командировка в Палеру. Я считала, что это огромная удача! Еще бы — закрытая страна, куда редко допускают иноземцев, тем более журналистов! С каким энтузиазмом я бегала по нашей квартире в Аране и собирала вещи. А ведь Алекс просил не ввязываться в эту авантюру. Но, подумайте сами, как я могла отказаться от такого шанса?! Вот и попалась как глупая муха.
Палера расположена почти у экватора, на побережье тёплого океана. Столица с одноименным названием встретила мягким бризом, ярким солнцем и сказочной атмосферой узких улочек и высоких расписных заборов. И это всё после холодной февральской Араны. Я была в экстазе. Со мной в группе было ещё четыре журналиста, мужчины, все из разных стран. Причиной такого удивительного послабления послужило, как нам сказали, то, что эмир — правитель Палеры — решил налаживать международные связи и вести открытую внешнюю политику. А наши статьи должны были стать первыми ласточками по популяризации Палеры и продемонстрировать её открытость к контактам. Звучало обнадёживающе. К нашей группе был приставлен гид из местных — Салид, и два человека секьюрити. Я бывала ранее в зонах вооружённых конфликтов, где репортёрам полагалась военная охрана. Но тот факт, что вести нас будут и в мирной Палере, меня не насторожил, все же закрытая страна со своими обычаями. А зря…
Первые три дня прошли весьма плодотворно и мирно. Меня, конечно, немного стесняло длинное светлое платье-паранджа, оставляющее открытыми лишь кисти рук и глаза. Но в чужой монастырь со своим уставом не лезут, как известно. Да и служило платье моей же безопасности — за все три дня мы не встретили на улицах столицы ни одной женщины, позволившей бы себе иное одеяние. Ребята-коллеги подшучивали надо мной и советовали привезти подобное платье домой — порадовать жениха. Ну да, можно подумать он бы обрадовался. Алекс известен всему миру своей любовью жить напоказ. Буквально недавно мы участвовали в сумасшедшем реалити, где Александр сделал мне предложение. И я, естественно, ответила «да». В общем, платье я покупать не планировала.
На четвертый день по плану стояла поездка в отдалённую деревню. Я проверила камеру, диктофон, планшет. Все было заряжено и исправно. Запасные аккумуляторы и карты памяти лежали на своих местах. Телефон оставила в номере — в Палере мой оператор не работал и связь с домом была только через стационарный телефон на ресепшене отеля. И то хлеб. Еще вчера я предупредила родителей и Алекса, что уезжаю, вероятно, до поздней ночи. Затемно нас рассадили по большим черным внедорожникам. Парни сели по двое, мне же досталась отдельная машина. Со мной были Салид и незнакомый водитель. Через пару часов, когда вокруг окончательно рассвело я начала увлеченно вертеть головой и щёлкать камерой — утренняя пустыня завораживала. А вот гид и водитель были напряжены.
— В чем дело, Салид? — не выдержала я.
— Надвигается буря, госпожа.
— Странно, небо совсем чистое…
Больше вопросов я решила не задавать, местным виднее. Машины с безумной скоростью гнали по идеально ровной трассе, а мои сопровождающие становились все более обеспокоенными. И вот буря налетела. Совершенно неожиданно для меня небо и земля смешались в адском хороводе. Сработали подушки безопасности и я потеряла сознание от сильного удара.
В себя приходить оказалось больно до одури. Как же хочется пить! И голова раскалывается на части. Разлепить веки удалось лишь со второй попытки. Открыв глаза, я с облегчением выдохнула. Слава всем богам — я лежу не в искореженной машине посреди пустыни, а в самой обычной комнате. Обстановка скромная, но здесь прохладно и есть мягкая постель. А значит, самое главное, здесь есть люди. Очнуться одной в пустыне — это смерть. А так шансы есть. Долгое время ко мне никто не заходил. Я попыталась встать, но чувствовала себя слишком слабой, не удалось даже сесть. Когда я уже устала ждать, в комнату вошел мужчина средних лет. Не говоря мне ни слова, взялся осматривать мою голову.
— Здравствуйте. Простите, как вас зовут? — моя попытка выйти на диалог осталась без внимания.
— Где я? — но и в этот раз мужчина проигнорировал мой вопрос. Молча, протянул мне стакан воды и так же, молча, вышел.
Теряясь в догадках, что происходит, и когда я увижу представителей властей, я провела еще несколько долгих минут. Немного отдохнув, всё же смогла встать. Дверь, за которой скрылся мужчина, оказалась заперта. И вот именно эта закрытая дверь вдруг всё мне разъяснила. Никаких представителей властей не будет. И выкручиваться мне придется самой. Не зная языка и традиций. В глубоко патриархальной стране. Женщине. Одной. В шоке я сползла по стене и просидела так еще какое-то время. Но естественные нужды на то и естественные, что требуют своего в любой ситуации. Соседняя дверь была открыта и за ней обнаружилась небольшая уборная. После душа головная боль немного унялась и я смогла мыслить более-менее здраво. В комнате уже стоял на кровати поднос со вполне съедобным обедом. Морить себя голодом в мои планы точно не входит, я у себя одна. Но ни вкуснейший острый рис с бараниной, ни восточные сладости настроение поднять не смогли. За узким высоким окном, в которое было бы невозможно протиснуться даже с моей комплекцией, виднелась одинокая пальма и высокая стена. Долеталась, птичка. Пока я медитировала на шелестящую за окном пальму, дверь в мою темницу открылась и зашел новый для меня персонаж. Этот мужчина был старше, одет, в отличие от предыдущего, в привычные мне брюки и рубашку. Какое-то время мы, не стесняясь, рассматривали друг друга. Потом незнакомец ухмыльнулся и сказал:
— Подойдёшь.
Не добавив ни слова, он вышел из комнаты и я услышала щелчок замка. Я так и замерла с открытым ртом и невысказанным вопросом.
КИРАМ
Сегодняшний бой прошел стремительно и удачно, как, впрочем, и предыдущие. Надо бы отметить это дело. В конце концов, имею я право на небольшие послабления — послезавтра стану совершеннолетним.
— Господин, отец ожидает вас в кабинете. — Прервал ход моих мыслей старый Орм, служивший отцу дольше, чем я себя помню. Что ж придётся отложить встречу с друзьями. Думаю, отец не отнимет много времени. Спуститься вниз, пройти через патио, свернуть налево. Путь знаком и не вызывает никаких проблем.
— Ты звал меня?
— Да, Кирам. — Отец выдерживает паузу, возможно даже крутит по привычке в руках золотую ручку подаренную эмиром сто лет назад. Возможно, что-то дочитывает в своём планшете. Хотелось бы мне знать.
— Кирам, послезавтра твое совершеннолетие, мой мальчик. — Неожиданно прерывает ход моих мыслей голос отца. Перебивать старших плохой тон и я жду, когда он закончит свою речь. — Ты знаешь, что в восемнадцать лет мужчина должен покинуть родительский дом и начать свою жизнь. Это не касается лишь… убогих. — Я слышу, как нелегко даётся ему это слово, это признание в том, что его единственный сын — калека. Горькая усмешка на моих губах. Как бы я не старался, каким бы сильным не стал, для этого мира я останусь «убогим».
— Поэтому, — продолжает меж тем отец — через день ты покинешь этот дом. Я купил тебе достойный риад и нашел подходящую бейгали.
Я вскидываюсь, это звучит как насмешка и как… надежда. Отец признал мою силу несмотря ни на что.
— В субботу вечером я отвезу тебя, дальше ты будешь жить сам. Но двери моего дома всегда открыты для тебя, сын. — Заканчивает Самир, один из влиятельнейших людей юга Палеры. — Можешь идти отпраздновать победу.
Мне есть, что обдумать, и встречаться с друзьями уже не хочется. Хочется провести эту ночь в стенах отцовского дома и придумать, как жить дальше. Что отец имел ввиду, когда говорил, что нашел подходящую бейгали? И ведь спрашивать бесполезно, в жизни не скажет больше, чем считает нужным. Бейгали — тихие незаметные помощницы, готовые исполнить любую блажь хозяина, следящие за хозяйством, греющие постель. Без них не обходится ни один дом. Но что, чёрт побери, значит подходящую? Что ж, увидим завтра. Точнее, не увидим.
2
МАРИ
Ночь прошла беспокойно, уснуть удалось лишь под утро. Мысли об Алексе и родителях, ожидающих известий обо мне. Возможно именно в эту минуту уже оплакивающих меня. Мысли о том, где я оказалась и как же выбраться из этой ловушки. Всё смешалось в голове. И слабая надежда, что это лишь недопонимание и завтра меня отправят домой. В общем, утром я проснулась совершенно разбитой. Завтрак уже ожидал на низеньком столике у стены. На удивление сегодня меня не стали томить долгим ожиданием. Вскоре после того, как я приняла душ, в комнату забежали две тоненькие девочки в красивых национальных платьях, яркие как тропические птички. Они не разговаривали со мной и на все мои вопросы лишь мотали головами в знак непонимания. Мягко, но настойчиво меня причесали и переодели в платье наподобие их нарядов и верхнее платье-паранджу. Что ж спорить и скандалить мне пока невыгодно. Подождём. К слову, ждать пришлось недолго. Вчерашний неразговорчивый знакомец жестом велел идти за ним. Мы прошли узкими коридорами на жаркий и душный задний двор, где нас уже ожидала машина. Может они отвезут меня в посольство? Надежда на благополучный исход вновь подняла голову. Я же Мария Бекероф, известный везунчик. Но поездка оказалась совсем недолгой. Меня привезли в другой дом, возможно несколько меньше предыдущего, но такой же роскошный. На пороге ждал тот, кому я вчера «подошла».