Вдохни океан
Шрифт:
— И правда хорошая кровать, — заявила с придыханием. — Ты же не против, если я немного полежу здесь? Подумаю о… — тут я сделала продолжительную паузу. — Об Алексе. — Закончила, издавая весьма убедительный, на мой взгляд, стон.
Кир, который уж было задышал чаще, зарычал:
— В этой кровати ты будешь думать только обо мне. — Бросил со злостью. Упс, кажется, я перегнула палку.
— Хочешь реально помочь, подари вибратор, — выпалила не подумав.
И конечно уже в субботу мне продемонстрировали распаковку подарка. Кир провел пальцами, ощупывая агрегат, и самоуверенно заявил:
— Не такой большой, как у меня, конечно, но пока тебе хватит. Сегодня вечером привезу, жди. Если хочешь, даже могу помочь в использовании.
Я покраснела с головы до пят. От ярости само собой.
— Не хочу даже думать, как ты его покупал, Кирам. — Сказала злорадно. Но ему мои колкости, что мёртвому припарка.
Это всего лишь физическое влечение, у меня слишком давно не было мужчины — убеждаю себя в который раз. Просто надо воспринимать происходящее как некий эротический фильм и не более того. Главное, чтобы он не перешёл в категорию жёсткого порно, тут же добавляет, порядком подросший этой весной, внутренний скептик.
В общем, мальчик подошел с фантазией к моим развлечениям на этой неделе. И я с ужасом жду воскресенья. Когда нам придется надолго остаться один на один.
КИРАМ
Всю неделю упахиваюсь на усиленных тренировках перед боем с Шакаром. Когда прихожу, Мари уже спит, да я и сам замертво падаю в кровать. Ранним утром перед работой с трудом собираюсь с мыслями, так как до одури хочу спать. Но днем стараюсь порадовать свою девочку, пусть привыкает к моему вниманию. Меня забавляет, как она возмущенно пыхтит в ответ на все мои проделки. В пятницу же мне не до смеха, когда Мари в открытую заявляет, о ком все её влажные фантазии. Я тут стараюсь, а у нее на уме один придурок с микрофоном. Думаю, пора привести в исполнение план по очернению ее кумира. Займусь этим сразу после боя, благо он уже в воскресенье. Пока же стоит запастись терпением, хоть это и сложно. Уже которую ночь я вижу мокрые сны, с Мари в главной роли. Во сне я всё время стараюсь разглядеть её лицо, но оно прячется от меня за копной светлых волос, ускользает. И пусть я не увижу его никогда, я знаю, что оно прекрасно.
В субботу у меня, наконец, небольшая передышка — не стоит забивать мышцы накануне. И я возвращаюсь домой гораздо раньше обычного. С подарком само собой. Уверен — она оценит. Потому что мы стоим друг друга: она вредина и язва, но и я не ангел. Очень удачно застаю Мари в своей спальне — она как раз меняет постельное бельё. Слышу, как хмыкает, сдергивая простынь. Я и не думаю смущаться: смотри, девочка, это ты со мной делаешь. Она совсем не замечает моего присутствия, борясь, по всей видимости, с пододеяльником. Потом, ойкает, увидев, что стою в дверях. Я, не в силах ждать, протягиваю ей приготовленную коробку, купленную кстати Джавадом. Она же не торопится брать ту в руки и я подхожу ближе, вынуждая принять презент.
— Это была шутка, — заявляет гордо.
— Это всё ещё шутка, — парирую. — Но в каждой шутке есть доля шутки, а остальное правда. Тебе нужна разрядка.
Мари выбегает из комнаты и я не вижу её больше в этот день, она не выходит даже на ужин. Надеюсь, занята тем, что использует мой подарок по назначению. И представляет меня, не зря же я так старался всю неделю, правда?
14
МАРИ
Вчера просидела весь вечер в своей спальне. «Подарок» был решительно заброшен в соседнюю комнату — спасибо, обойдусь. Чтобы как-то отвлечься, включила свой любимый фильм про мальчика, родившегося стариком. Смотреть, правда, толком не получалось — мысли то и дело возвращались к Киру и его выходкам. Что же он такой непрошибаемый? Из миллионов девушек, согласившихся бы на все и сразу, выбрал меня. Мне далеко не пятнадцать, и я прекрасно понимаю, что им управляет смесь из гормонов, невозможности выбора и дикого упрямства. А вовсе не любовь, как можно было бы подумать. Я же со своей стороны никогда бы и близко не подпустила к себе подобного человека в нормальных условиях — совершенно не мой формат. Дело даже не в возрасте. Он скрытный, довольно агрессивный, упёртый и, самое главное, совершенно не считающийся с мнением окружающих. Я очень скучаю по Алексу, с последнего прихода Дины по несколько раз в день проверяю новости — и всё так же переживаю от их отсутствия, люблю его так же сильно, как и два месяца назад. Но при этом я хочу Кира, к чему отрицать. Теперь хочу. Я понимаю, то, что происходит — морок, желания тела помноженные на стресс, давление и то же отсутствие выбора. Но понимание причин не облегчает ни физического влечения, ни тем более душевных терзаний — я предаю Алекса, уже просто испытывая эти чувства, от чего на душе горько и противно от самой себя. Ночь проходит не лучше вечера. В моих снах Алекс и Кир всё время меняются местами и я, в конец запутавшись, уже не понимаю, кто из них мой жених, а кто тюремщик.
С утра пораньше нарезаю бутерброды на завтрак и обдумываю, как заставить этого несносного мальчишку оставить меня в покое. Поэтому, когда он заходит на кухню, не особо задумываясь, выдаю то, что крутится на языке:
— Кир, в Палере есть проститутки?
— Не понял вопроса, — в некотором замешательстве отвечает он.
— Продажные женщины, Кир, не тупи. Так есть?
— Ты что, решила снять стресс с девочками? — язвит зараза.
— Что за дурацкая манера отвечать вопросом на вопрос?
— Мне есть с кого брать пример, — кидает камень в мой огород.
Я тяжко вздыхаю. Очередной план псу под хвост.
— Так для чего тебе проститутки? — не унимается мой оппонент.
— Мне хватит и одной, — закатываю глаза. — Точнее тебе.
Кир чуть не подавился только откушенным яблоком и возмущенно засопел.
— Не пыхти, — продолжаю свою мысль, нарезая сыр. — Я тут подумала о твоих словах, что мне нужна разрядка, и пришла к выводу, что тебе она необходима гораздо больше. Все просто, трахаешь какую-то постороннюю девушку и тебе больше нет нужды подкатывать ко мне. А если ты не будешь провоцировать мое либидо, то я уж как-нибудь протяну еще годик без секса, никого не убив. — Говорю нарочито грубо, чтобы оттолкнуть его.
Но этого мальчика так просто не смутить и с ответом он находится довольно быстро:
— Я не хочу постороннюю, хочу свою.
То, что я собираюсь сказать, звучит жёстко, даже жестоко, но мне, пожалуй, как раз пора становиться жёстче:
— Какая разница, Кир? Ты никогда не видел меня и не увидишь её. Просто представляй, на её месте меня.
На секунду его лицо искажается в гневе, но потом он расплывается в иезуитской улыбке:
— Ты, правда, считаешь, что это сработает? — как-то чересчур уж вкрадчиво интересуется.
— Почему нет? — спрашиваю насторожёно, печенкой чувствую, что сейчас ляпнет какую-нибудь гадость.
— Тогда у меня предложение на миллион, — ой, что-то мне подсказывает, не понравится мне это предложение. — Мы завяжем тебе глаза и ты, так и быть, можешь представлять на моём месте своего жениха. Обещаю быть нежным.
От такой наглости я просто теряю дар речи. Не дождавшись ответа, парень со злостью швыряет в меня словами:
— Это так не работает, Мари. Я потерял зрение, а не разум. У любой другой женщины, пусть даже самой красивой на свете, не будет твоего голоса, твоего запаха и вкуса. Я хочу ИМЕННО тебя. И я знаю, что ты меня хочешь тоже. Так что же тебя останавливает?
— То, что я не хочу предавать того, кого люблю? — отвечаю тихо.
— Да брось, — говорит зло. — Он же не узнает никогда. Получай удовольствие от жизни, пока можешь, в любой момент можно лишиться этой возможности.
— Ты рассуждаешь как избалованный ребенок. Привык получать все, что захочешь, на золотом блюде. Я не желаю больше это обсуждать.
Ставлю перед ним тарелку с бутербродами и сажусь на свое место.
— В Палере нет продажных женщин. Мы вас для этого слишком бережём. — Уже гораздо более миролюбиво говорит Кир.