Вдохновение
Шрифт:
– Стоп, стоп… Здесь бы не так… Ноты читаешь?
– Да. – Ответил трубач, протягивая Саркисову нотную тетрадь.
– Ага… Там, там, тара-ра-ра… – Бормотал Саркисов, вписывая ноты. – Ага, так, так. Ну-ка, попробуй. Только остро, шестнадцатыми… Не забудь, четыре бемоля! – Напомнил.
Кивнув головой, Стас проиграл.
– Ага, пойдёт. Запомни это. Теперь сначала… Раз, два… – Народный артист задал темп. Стас быстро облизал губы, прижал мундштук к губам, вступил. Саркисов, растянув губы в улыбке, брови домиком, снова изобразил на клавишах музыкальную глиссу… Захрипел голосом Армстронга…
Первым в репетиционную вбежал Вилли – музыку далеко было слышно, –
– Вот так… Так будет интереснее. – Заметил маэстро, протягивая басисту тетрадь. – Теперь все вместе, вкаче… Играем с первой цифры… на первую вольту, потом на вторую, мы со Стасом проигрываем, и на коду. Понятно? Всё. Поехали… Начинай, Стас! Раз, два… – Отмахнул темп левой рукой…
С любопытством вытягивая шею, в дверях, тяжело дыша – бежал! – возник ТТ, руководитель, Анатолий Тараканов. Гость его не видел, пропустив вступление Стаса, с той же, мгновенно возникшей умильной рожицей, въехал той же глиссой в начало музыкальной темы… Запел, запрыгал на стульчике, раскачиваясь и поводя плечами.
Музыка звучала. Бодро, резко, остро, синкопировано, весело, по-хулигански… Вполне Армстронг, вполне «The Dummy song», вполне… Наконец, гася рукой звук хэта, Арчи ставит точку. Закончили. Кода.
– Ну что, не плохо, не плохо для начала. Молодцы. – Опуская руки, и поворачиваясь, заметил маэстро, вновь становясь взрослым и серьёзным.
Увидел стоящих в дверях Толяна и Боба, за ними несколько девчонок в ярких куртках и шапочках, и… Ещё какие-то люди толпились, человек… несколько. Все с удивлёнными лицами, любопытными. Уважительными! Информация о московском госте по городу разнеслась быстрее ветра. Так и должно быть, всегда так. Тем более, такой гость, и в такое время! Прямо от автостанции и до… самого главы районного поселения, не считая простых обывателей. И если музыканты пришли на обычное занятие, фанатки, как всегда фанатить, то другие, особенно зам главы городского поселения по культуре и социальным вопросам была послана главой именно за гостем. Такого рода нежданный московский гость, мог стать возможным движителем дел в городе, и не просто дел, а знаковых, особо значимых.
Но, гость отказался, поблагодарил зам главы, сказал, что «политикой» не занимается, бизнесом тоже, не его «тема», остался с музыкантами. «Колбасились», в смысле репетировали, почти до глубокой ночи. Своеобразный мастер-класс ребятам маэстро дал. Почти каждому, в отдельности и всем вместе. Так здорово получилось, так классно! Фанатки вообще от него фанатели. Несколько раз ему кофе заваривали, за пирожками по домам бегали. А курил он – не прерываясь. Что тебе волобуевская дымовая труба, когда солярка была. Отпад! Остальные – девчонки – курили в коридоре. Левон Ваганович явно был в ударе. Веселился, хохмил, анекдоты рассказывал. Вспоминал своё музыкальное «детство». А что он вытворял за инструментом, о! ТТ, Толян, руководитель, влюблённых глаз с маэстро не сводил, да и все остальные. Кстати,
– Эта песня не для тебя, Вилли, – сказал он, – не обижайся. Она возрастная. Не для тебя. Ты её сможешь петь лет этак через двадцать, двадцать пять. Когда в тебе жизненный опыт будет, этакая мудрость, солидность. А сейчас… Лажа! Молодёжный вопль, детский крик на лужайке. А вот аранжировка, и оркестровое сопровождение – хороши. Где ноты взяли, кто вам написал, Анатолий?
– Да, дядь Левон, это ТТ у нас всё пишет, – воскликнул Арчи, барабанщик. – И Вилли пишет, и Боб… Они у нас…
– Ааа! – похвалил Саркисов. – Сразу три таких сильных музыкантов на один коллектив – это дорого стоит. Редкое явление в самодеятельности. Далеко можете пойти.
– А нам далеко не надо, – ответил Стас, – нам итак хорошо. Только, приезжайте почаще…
– Левон, а вы вообще как у нас оказались, в этом… ну, в нашем Волобуевске? Это же от Москвы чёрте где! И зима.
Саркисов не стал раскрывать истинную причину своего появления, не переставая музицировать на электрооргане, схитрил:
– Да я же говорю, случайно. Не на той станции вышел, задумался, покурить вышел, а поезд – туту – и ушёл. А другой, какой мне нужен, сказали, будет утром. Вот я и остался. А когда, там, на станции, сказал, что хочу познакомиться с хорошими музыкантами, которые джаз играют, би-боп, хип-хоп, или фолк, мне на вас указали. Мол, есть такие, ненормальные, только в Волобуевске. Да это недалеко, сказали, рядом. Вот я и приехал.
Поверили ему или нет, было не ясно, но говорил он правдиво, весело, с улыбкой, перемежая слова отвлекающими музыкальными пассажами.
– А давайте-ка я вам кое-что распишу, как раз для вас, для вашего состава. – Предложил вдруг Саркисов.
– Да?!
– Конечно!
– Если можно.
– Можно, можно, – попеременно щуря глаза от сигаретного дыма, ответил маэстро, – давайте тетради…
Через двадцать минут оркестр уже проигрывал свои партии, а ещё через десять, почти свободно исполнял «Hello, Dolly». В основном для трубы Стаса. Правда, ненадолго застопорились на вступлении. Боб должен был изобразить игру на банджо. Маэстро показал Борису как добиться на гитаре такого эффекта, и специфического тремоло кистью руки… И получилось! Боб был в восторге (такая школа!)
«Хелло, Долли, лучше нет доли, Чем тебя опять увидеть и обнять. Я столько ждал, Долли! Долго звал, Долли! Я готов был бесконечно новой встречи ждать…»,напевая, хрипел в микрофон Саркисов, ревниво косясь на исполнение Стаса. Тот, в это время, остро и экспрессивно выводил музыкальную тему на трубе. Вилли, «выщёлкивая» басовые синкопированные ходы, задорно размахивал грифом бас-гитары, Арчи, за своей «кухней», вообще почти «вытанцовывал».
Пока музыканты разучивали «Hello, Dolly», Саркисов набросал партитуру для двух других солистов: Боба, сакс-альт, и Билла, Бориса Крутого, соло-гитара «Lilly was here». И сразу для Бориса, соло-гитара, «Europе», из репертуара Карлоса Сантана. Набросал гармонию, основные «ходы» и партию для солиста-гитариста. Партия, как он и все остальные музыканты отметили, не сложная, но напевная и с применением педали эффектов Touch Wah Vintage. Боб был в восторге. Такая интересная вещь, в смысле солешник, вся на легато, с грустью, с настроением… и музыкальные спецэффекты.