Вдоль каменного пояса
Шрифт:
Однажды в районе города Березова при бурении скважины совершенно неожиданно забил фонтан природного газа. Было открыто крупнейшее месторождение. Первое месторождение газа в Сибири! Но там, где газ, там должна быть и нефть— так говорят геологи. Они начали более целеустремленные поиски. И вот нефть хлынула из скважины в долине реки Конды, у села Шаим.
Лес, газ, нефть — три природных сокровища. Понятно, почему строительство железной дороги стало делом срочным.
Стальная магистраль уже далеко врезалась в тайгу. Появились новые станции: Лявдинская, Оус, Кершель, Пелым. Маленькой точкой на карте обозначен сейчас поселок Нарыкары, на берегу Оби. Но скоро здесь будет большой промышленный пункт, который свяжет .низовья великой сибирской реки с индустриальным Уралом. Новая жизнь придет в таежную глухомань.
Мы пролетели на вертолете над всей трассой от Ивделя до Вершины. То, что «видел» объектив киноаппарата,— это грандиозно. Сплошной зеленый ковер с тысячью озер, болот и речек прорезала прямая, как стрела, песчаная насыпь будущего железнодорожного полотна.
Сейчас Ивдель — скромный городок на севере Свердловской области, но скоро он преобразится. Об этом дает знать его неспокойный пригородный сосед — Першино, откуда начинается трасса новой дороги Ивдель — Обь.
Ивдель стоит на древнем пути в Сибирь. В восьми километрах от города, у слияния рек Ив-дели и Лозьвы, находился городок Лозьвинск — таможенный пункт на этом пути. Городок существовал с 1589 по 1597 годы.
Любимым местом жителей и приезжих туристов являются скалы на берегу реки Ивдель, в километре от города. Красивыми утесами они выступают из лесистого берега и отвесно обрываются к воде. Под ними шумит горная река. С вершины скал открывается вид на город и окрестности.
В ДЕБРИ ЛЕСНОГО УРАЛА
1Л вот, как три года * назад, самолет АН-2 поднял нас в воздух. Мы летели в Усть-Манью, знакомую мне далекую деревушку на Северной Сосьве. Под крылом самолета проплыла забитая бревнами река Лозьва. Вскоре исчезли признаки человеческого жилья. Мы углубились в лесное царство.
Деревушка Усть-Манья оставила у меня самые лучшие воспоминания. Отсюда я совершил мое первое путешествие к истоку Печоры, к каменным болванам на горе Мань-Пупы-Нёр. Не так легко забыть первые острые таежные впечатления, несмотря на то, что после этого я побывал в тунгусской тайге, в местах, связанных с падением Тунгусского метеорита, в горах Северного Забайкалья, за Витимом, а также в Арктике и других местах.
Я вышел из самолета с каким-то внутренним трепетом, как будто прилетел на родину после долгого отсутствия. Внимательно огляделся. Все та же природа, все тот же шум Северной Сосьвы. Вот и домики геологической партии. Только нет теперь ее здесь: переведена в Ивдель.
Мы с ассистентом накрыли аппаратуру брезентом и пошли в деревню. Не терпелось узнать, жив ли мой прежний проводник Петр Ефимович Сам-биндалов. По пути зашли в один из домов геологического поселка, где три года назад простились с проводником. Я разыскал комнату, которая была предназначена для приезжающих.
Знакомые стены напомнили мне то утро, когда старик манси пришел в эту комнату за расчетом. Он принес тогда в знак уважения подарок — завернутого в тряпку тайменя. В ответ мы отдали ему чайник, котелок, топоры, порох и дробь. От всей души поблагодарили Петра Ефимовича за услуги, оказанные экспедиции. На прощанье он отвел меня в сторону и шепотом сказал:
— Приезжай еще раз. Пойдем Тозамтоуя. Там глухарь много есть.
Не всякому сообщит старый охотник такой секрет. Еще в тайге проводник называл мне эту речку и робко намекал, что там много глухарей. Было понятно, что, кроме него, на нее никто не ходит...
| |
| Перм ь |
| |
| На вершине горы Качканар. |
| Река Северная Соеъва. |
|---|
| |
Гора Иохт-Хури в районе прохода через Уральский хребет к реке Егре-Ляге.
| |
| Переход через реку Щекурыо. |
| Таежные трофеи. |
|---|
| |
Комендант временно пустующего геологического поселка разрешил нам остановиться в нашей старой комнате. Теперь можно было наводить справки о проводнике.
В деревне мы узнали, что Самбиндалов жив и здоров. Сын купил ему новое ружье, и старик продолжает ходить на охоту. Хотя он и пенсионер, но почти всегда помогает колхозу на сенокосе. Вот и сегодня косит сено по берегу Маньи, где-то за камнем Суин-Керас. Нам сказали, что через два дня он будет в деревне. Все эти известия меня очень обрадовали.
Незаметно прошли два дня. На третий день утром мы явились в деревню. Возле домов, которые тянулись вдоль берега Северной Сосьвы, стояло несколько групп манси и коми. Они о чем-то бойко разговаривали. Еще издали я увидел среди них статную фигуру мужчины с косичкой. Да это же наш старый знакомый Монин! Он первый улыбнулся, узнав меня.
— Здравствуйте, вы снова к нам? Видно, по* нравилось?
— Очень!
Жму ему руку, а сам ищу глазами своего старого проводника. Монин замечает мой взгляд:
— Вам Самбиндалова?
Он крикнул что-то по-мансийски в сторону второй группы людей. От них отделилась маленькая фигура. Сердце мое забилось чаще.
К нам шел Петр Ефимович Самбиндалов. Монин продолжал что-то громко по-мансийски говорить в его сторону. Старик подошел, остановился, обвел нас безразличным взглядом, потом сказал что-то Монину, тот ответил ему. После этого Петр
Ефимович как-то весь вдруг изменился, бросш быстрый взгляд на меня, и лицо его расплылось ! улыбке. Он вытянул обе руки вперед и направила ко мне:
— Здравствуй, начальник! !
Я почувствовал, как глаза мои увлажнились.
— Здравствуй, Петр Ефимович, здравствуй, дорогой!
К нам подошли все манси и коми, которые были! на берегу. Старик что-то оживленно говорил, среди мансийских слов часто повторялось «Мань-Пупы-Нёр». Было ясно: у старика осталось приятное воспоминание о нашем походе к истоку Печоры.