Вдоль по памяти. Люди и звери моего детства. Бирюзовое небо детства. Шрамы на памяти
Шрифт:
Спереди была материя и длинная стеклянная рамочка, на которой было много надписей. Под рамочкой были четыре круглых ручки. Крайние ручки были черными, а те, что между ними - белыми. Осмотрев радио, Боря отрезал небольшой пакетик, который был привязан к задней картонной стенке с множеством круглых дырочек. Под дырочками было написано: "Родина-47". Ниже был рисунок радио и еще четыре коробочки. Позже я понял, что там были нарисованы батареи.
А пока Боря разворачивал пакетик. Там были мотки проводов и черная длинная пластинка с блестящими железками. Боря все очень внимательно осмотрел. Потом повернулся к дяде Мите:
– Где
Дядя Митя указал на верхнюю полку широкой этажерки. Боря вынул из чемоданчика складной метр, точно такой, как у плотника дяди Василька Горина, и, измерив этажерку, согласно кивнул головой. Затем он приставил к стене черную длинную пластину и сказал:
– Вот тут должен быть громоотвод.
Настала очередь кивать дяде Мите. Прикрепив к стене громоотвод, Боря с помощью вытащенного из того же чемодана буравчика просверлил дырочки в верхней и нижней части оконной коробки. Затем они с дядей Митей вышли на улицу. Мы за ними. Подойдя к окну, возле которого должно было стоять радио, Боря остановился возле узкой ямы, в центре которой был забит прэнт (толстый железный прут).
– Вода тут близко?
– спросил Боря .
Дядя Митя отрицательно покачал головой.
– Тогда принесите соль и ведро воды.
– Боря распоряжался, как бригадир на конюшне.
Дядя Митя принес мешочек с солью. Тетя Люба уже тащила полное ведро воды. Боря высыпал половину мешочка соли и вылил в яму воду. Впитавшись в землю, вода быстро исчезла. Боря засыпал яму, утрамбовал. Потом примотал к прэнту провод, а свободный конец просунул в нижнюю просверленную дырочку. Вытащив пакет, на котором я уже успел прочитать "Антенна. Комплект ... ", Боря прикрутил к длинной жерди провод, на котором красовались белые блестящие, похожие на голубиное яичко шарики с дырочками, в которые были закручены провода.
– Изоляторы.
– сказал Боря, словно услышав мой немой вопрос.
Держа жердь в руках, Боря забрался почти на самую верхушку высокого клена, растущего на меже с нашим огородом. В нескольких местах прикрутил жердь к дереву. Спустившись, растянул моток антенны, Свободный конец просунул в комнату через верхнюю дырочку в окне, предварительно вставив в нее длинную черную трубочку. Я внимательно следил, на ходу изучая ремесло радиста.
Потом все снова прошли в комнату. Батареи Боря установил на широком подоконнике. Соединил их с радио специальным черным проводом. Затем вставил в черную дырочку антенну. Заземление прикрутил отверткой. Установив радио по центру, Боря щелкнул самой первой ручкой. Через какое-то время послышался слабый шум. Боря повернул вторую, белую ручку. Шум усилился. Щелкнув несколько раз третьей, тоже белой, ручкой, Боря стал медленно вращать последнюю, уже черную ручку. Сначала послышалась тихая, как будто далекая музыка. Боря уверенно крутил ручку, глядя на стеклянную рамочку.
Вдруг громкий чистый женский голос, от которого я вздрогнул, заговорил:
– Уважаемые радиослушатели. Вы слушаете передачу "Театр у микрофона".
– Это Москва, - сказал Боря и, показывая дяде Мите, пояснял, - вот здесь тоже Москва, тут Киев, вот Кишинев, а это Румыния.
Щелкнув третьей белой ручкой, Боря подвел белую стрелочку на стеклянной рамочке почти к самому краю и очень тихо сказал что-то дяде Мите на ухо. Я разобрал только одно слово "Голос...".
Собрав инструменты в чемоданчик, Боря помыл руки. В это время тетя Люба накрыла стол. Взрослые сели. Дядя Митя взялся за бутылку, закрытую кусочком кукурузного кочана. Боря помахал рукой:
– Я лучше возьму с собой. Мне еще в Корбул сегодня.
Пообедав, Боря уложил принесенную тетей Любой бутылку в чемоданчик, предварительно обмотав ее газетой.
Когда синий шлейф дыма повернул за мотоциклом на шлях, я побежал домой и стал рассказывать в подробностях о подключении радио. Я был уверен, что сделаю все не хуже Бори, надо только, чтобы отец побыстрее купил радио .
Радиоприемник отец купил через два с половиной года. Это произошло после того, как в селе была построена электростанция. В каждый дом было проведено электричество. Однажды в начале третьей четверти первого класса отец привел из Могилева картонный ящик, который оставили отогреваться до самого вечера.
Пришедший по просьбе отца, сосед электромонтер дядя Сяня Климов ручным буравчиком просверлил в раме окна дырочку, точно как это делал Боря. Точно так же в дырочку вставил черную трубочку и сквозь нее протащил в дом гибкий провод. На улице он подключил провод к антенне, которая в отличие от антенны Сусловых была похожа на небольшой веник. Дядя Сяня так и сказал, что такая антенна называется метелкой.
Антенну укрепили на шесте, который привязали к стволу высокой вишни, росшей впереди дома. Громоотвода, к моему глубокому сожалению, не было, как и заземления. Наконец распаковали радиоприемник. Это был красивый коричневый металлический ящик, на шкале которого была нарисована кремлевская башня и река. Ниже были три черные круглые ручки.
На задней стенке большими и красивыми буквами с нажимом, как любил писать наш учитель Петр Андреевич, было написано "АРЗ-51". Кроме того, там было написано: "Заземление не включать!" Дядя Сяня воткнул антенну в среднее отверстие маленькой розеточки на задней стенке приемника. Штепсель включили в розетку. Никаких батарей. Отец щелкнул выключателем. За стеклянной шкалой моментально загорелись две лампочки по бокам. Приемник молчал.
– Испорченный, - пронеслось в голове.
– Сейчас прогреется. - произнес отец, словно услышав мои мысли.
Как будто услышав, в свою очередь, слова отца, приемник внезапно громко зашипел. Отец покрутил первую ручку назад. Шум уменьшился. Отец стал осторожно крутить среднюю ручку. Внезапно из приемника раздался громкий свист, вслед за которым полилась спокойная музыка.
Отец продолжал не спеша поворачивать ручку. Сначала послышался голос женщины, читающей диктант, как это делал для третьеклассников Петр Андреевич. Затем стал слышен голос мужчины, говорившего на незнакомом языке. Отец громко щелкнул правой крайней ручкой. Оказывается, в радиоприемнике были длинные и средние волны. День был полон открытий. Быстро установили, где Кишинев, где Киев и Москва. Я тут же предложил пометить шкалу тушью. Отец не разрешил.
Радиоприемник в первое время практически не отключали. Как только начинало темнеть, в домах зажигался электрический свет. Я сразу же включал АРЗ. Слушали допоздна. Утром, собираясь в школу, я всегда включал радио. По утрам передавали утреннюю гимнастику, а затем "Пионерскую Зорьку", начинавшуюся торжественными звуками горна. В школу шел с неохотой. Немного успокаивало то, что как только светлело, двигатель электростанции смолкал, и электрический свет включали только вечером, с наступлением сумерек.