Вдова на выданье
Шрифт:
– Прошу прощения, госпожа! Ваши плотники из Дурбана приехали! – засунул лохматую голову в дверь Дарий, который взял на себя ещё и обязанности мажордома – Прикажете поселить их во флигеле?
Я поднялась с кресла, как бы намекая тем самым, что аудиенция окончена. Ну, конечно, во флигеле! Недаром же мы его два дня всем скопом отмывали от многолетней грязи. Судя по всему, там действительно много лет никто не жил. Поднялся и староста Каллум. В его глазах я явно прочитала недоумение. То есть, как так – плотники из другой деревни? А как же они? Свои-то и смастерили бы по-свойски, на совесть, уж для родной-то барыньки, чай, расстарались бы, да и монетки бы лишней не спросили… ну, поругались, я их пожурила, зачем же так резко-то?
Но я только улыбнулась, и отправилась встречать работников. Дело в том, что были у меня некие свои далеко идущие планы. В том, что свои работники на порядок лучше, чем просто наёмники, я была абсолютно согласна со старостой, так что имела некую уверенность на то, что плотники поймут разницу между Дурбаном и Телфордом, и попросту захотят остаться у меня насовсем. Да и семейных я жильём обеспечу.
Пока я спускалась вниз, Галлум уже отправился осматривать сад и хозяйственный двор. Услышав наши с Лукасом шаги, повернулся и снял шапку. Ну, что ж, если сразу же не развернулся обратно, завидев нашу разруху, глядишь, и сработаемся… управляющий первым делом очертил фронт работ, а я с интересом наблюдала, как староста Каллум очень хотел побеседовать с пришлыми плотниками, но не решился подойти в нашем присутствии. Ну, что ж, разговоров теперь в деревне будет до весны!
Но я, поприветствовав работников, поспешила в дом. Дело в том, что не так давно я открыла для себя единственное помещение, которое было не разграблено, более того, чувствовалось, что туда давненько даже и не заходили – это библиотека. Вот так – книгочеев, как я понимаю, среди крестьян было немного, а то и совсем не водилось, старики, которые присматривали за домом, вовсе в их число не входили, так что я любила проводить там время, сидя в стареньком кресле у камина.
Единственное, что меня огорчало – это художественная ценность книг, представленная в библиотеке. Я имею в виду чтиво сомнительного качества. Такое у нас дома даже Анютка не читала, только посмеивалась над герцогинями-служанками и нефритовыми жезлами у их избранников, непременно герцогах-государях.
Между тем, книги в этом мире стоят весьма дорого, это я выяснила, осторожно расспросив своих домашних. А в Бортмунде я видела два весьма презентабельного вида книжных магазина. Так что у меня были все основания избавиться от ненужного хлама, обогатившись на приличное в моём понимании количество аурусов. Признаться честно, совсем уж без денег остаться у нас шансов было не так много, но это не означает, что я должна разбрасываться деньгами.
Я подошла и присела в старое продавленное кресло, но оно подо мной как-то странно заскрипело, зашаталось, и я с жутким хриплым хеканьем упала на пол, крепко приложившись подбородком о подлокотник, и переносицей об него же. В глазах потемнело, далее цветные круги подсказали, что зрения я не лишилась, просто потеряла ориентацию в пространстве, и не сразу поняла, что раздались испуганные возгласы, и кто-то поднял меня на руки.
Спустя несколько мгновений я сообразила, что Агнарр несёт меня в мои комнаты, призывая на помощь Агату. Ну, ладно, отдохнула, пора бы и очнуться – ещё не хватало, чтобы охранник сорвал себе спину, таская моё бездыханное тело.
Так что я открыла глаза и поблагодарила за доставку в свою постель, наблюдая за тем, как расширяются от волнения светло-голубые глаза моего «спасителя». Сгрузил меня на кровать и спешно ретировался. Прибежавшая Агата прижала руки к лицу и испуганно вручила мне небольшое зеркало в изящной серебряной оправе. На моей скуле и подбородке появилась совершенно однозначная припухлость, прозрачно намекающая на то, что это не что иное, как предвестник масштабного синяка. Я не выдержала и ругнулась. Завтрашняя поездка в город накрылась медным тазом, а ведь у меня на неё были такие планы… ненужные мне книги я отобрала для продажи, кроме того, было у меня
Но, очевидно, либо помощь была доставлена с опозданием, либо масштаб беды был колоссален, поскольку лечение не оказало возложенных на него надежд, и на следующее утро я любовалась на огромный синяк на скуле, причём опухла вся щека, и под глазами были круги. Странно, вроде бы я этим местом не ударялась. Хотя, твёрдо я сказать этого не могла. Одним словом, я здорово напоминала сейчас больную панду с флюсом. Да уж… медицинская маска тут не поможет. Придётся поездку отменять на недельку точно, пока синяки сойдут.
– Госпожа, вам письмо из столицы! – сказала Кира и, довольная, забежала в мою комнату.
Но, заметив мой скорбный взгляд, радость её заметно поутихла.
– Госпожа, письмо! – не унималась Кира.
Я взяла его одной рукой, распечатала его, и тут мне стало плохо – мой взгляд упал на одну фразу в тексте письма: «Дорогая Кати, жди жениха в гости»! Вот это номер, чтоб я помер!
Глава 22
Я посидела несколько мгновений, пережидая шок, затем пару раз мысленно сообщила себе, что не время быть тряпкой, и снова взялась за письмо от своего столичного поверенного.
«Дорогая Кати! Надеюсь, что у тебя всё в порядке, и ты находишь проживание в провинции лёгким и необременительным для себя, тем более, что теперь у тебя имеется столь знающий человек, как твой новый управляющий, уважаемый Лукас Ред. Поверь мне, дорогая, я сам проверял этого человека, и у него только положительные рекомендации. Тем более, что мне прекрасно известно, дорогая Кати, какая ты нежная и неприспособленная к жизни девочка. Я отлично понимаю, что жизнь в провинции может быть немного тоскливой для тебя, тем более сейчас, когда у тебя продолжается траур по твоему погибшему супругу, Тобиасу. Но, к счастью, он не вечен, как и не вечно твоё пребывание в поместье.
Дело в том, дорогая, что хотел сделать тебе сюрприз, да вот, не сложилось, так что изволь радоваться заранее – семья господ Гринделл из Девена, быть может, ты встречала кого-то из них в столице… так вот, они, зная то, что я твой представитель и поверенный в делах…
Одним словом, Кати, они обратились ко мне с предложением о том, что младший отпрыск Саймена Гринделл, Уорнер, хотел бы стать твоим супругом. Я ответил безусловным согласием. Более того, как заинтересованное лицо, я даже настаиваю на том, чтобы ты присмотрелась к этому достойному молодому человеку. Однако, зная твой прошлый не совсем удачный брак, я самым тщательным образом проверил круг общения и друзей Уорнера. И могу с уверенностью сказать, что это весьма достойный молодой человек. Знаю, знаю, что пока у тебя траур, ты не можешь официально принимать его ухаживания, но пусть он хотя бы приедет в Бортмунд, тогда он будет иметь возможность видеть тебя, и даже посетить твоё поместье – соответствующий документ я ему выдал, мол, тревожусь за подопечную и прошу приехать к ней, да помочь всемерно…
Вот так! Нынче я вдова на выданье! Я пробежала глазами по строчкам… так, что там дальше? Примерно две страницы убористого текста, в котором сообщается о высоких моральных качествах господина Уорнера (при этим Николас особо педалировал на то, что «женишок» к азартным играм до ужаса равнодушен, да и в подозрительной компании не замечен). А остальное, мол, читай между строк! Далее шло слезливое напутствие и убедительная просьба не прощёлкать своё счастье, дуя на воду.
«Заставлять я тебя права не имею, но очень рекомендую…», на мой взгляд, именно это и означает.