Вечерний день

Климман Михаил

Огрызок «.. .ковую» мог быть хвостиком от «роковую» или от «боковую». Еще суще­ствовало, конечно, «скаковую», но как-то лошади тут были уж совсем ни при чем. Эх, ему бы сейчас «Обратный словарь русского языка» - книгу вроде бы совершенно бессмысленную, но очень полезную для кроссвордов и в подобных идиотских ситуациях. Там были приве­дены все слова русского языка в обратном алфавитном порядке, начиная с «я» до «а».

Но такого словаря под рукой не было, а никаких больше слов, оканчивающихся на «ковую», в голову не приходило. Значит, оставались «роковую вет...» и «боковую вет...».

И «боковая ветвь»

становилась единственно возможным вариантом. Тем более что сюда легко пристегивался и Свердловск. Так Станислав Петрович по привычке называл Ека­теринбург, откуда родом был Руслан Скосырев.

В общем, Платонов испытывал некоторое удовлетворение. Одна из загадок пала (про Андорру), не принеся, правда, никакой новой информации. В абзаце явно говорилось о том, что когда последний прямой наследник рода Скосыревых погиб в Андорре (или когда Ста­нислав Петрович узнал об этом), то разыскал на Урале какую-то боковую ветвь этой фами­лии. Он непонятным образом связался со своими дальними родственниками и подружился с ними настолько, что они отправили к ним пожить сына Руслана.

Только похоже, что старик Лерин просчитался, ключа у Руслана не оказалось, и он писал эту тетрадку, чтобы, когда мальчик повзрослеет, тот продолжил его поиски. Мальчик повзрослел и определил для трудов родственника точное место - под ножкой шкафа.

Похоже, из тетрадки Владимир Павлович выжал все. Он отложил ее в сторону и при­слушался к храпу. Потом посмотрел на часы, пусть «сынок» поспит еще минут тридцать.

Перед сном «сын» раскололся и признался, что пережил вчера несколько неприятных минут. Когда он искал Руслана, то вышел на него от несчастного случая со старухой, о кото­ром получил информацию от своих ребят. Они объяснили ему, что ничего криминального во взрыве бытового газа нет. Тогда Сергей установил соседей и подружек по дому, потом побеседовал с ними. Одна вспомнила название института, а дальше все было делом техники.

Вчера, дожидаясь генерала, Сергей позвонил тем же ребятам и осторожно спросил, что у них есть по факту убийства историка. Те страшно удивились и попросили время на то, чтобы все выяснить. Потом один из них разыскал Сергея и долго издевался над ним, не стал ли он там у себя в деревне параноиком, которому везде видятся убийства и преступления. Что такое параноик, «сын» не знал, но слышать подробное было досадно.

Оказывается, по всем документам смерть историка проходила как несчастный случай. Старый человек, вынося ведро в мусоропровод, расположенный между этажами, споткнулся и упал с лестницы, повредив себе шею и разбив затылок.

Поэтому, когда Сергей ехал за «отцом», он был страшно зол на него, но когда нашел его в таком беспомощном состоянии, обида прошла, и опять появились подозрения, что вся эта возня вокруг неспроста.

Платонов сидел, размышляя над вопросом, каким образом совершенно незнакомый человек вдруг так резко вошел в его жизнь и оказался так близок к нему, когда зазвонил телефон.

Глава 30

Ответить на звонок Платонов не успел, но пронзительный звук разбудил Сергея. Он резко сел на кровати, уставившись ничего не понимающими глазами на Владимира Павло­вича. Постепенно на его лице появилось осмысленное выражение, и он улыбнулся.

Сколько сейчас?

Платонов ответил и пошел на кухню ставить чай, а «сын» побежал в ванную приводить себя в порядок:

Бать, можно мне попользоваться твоей бритвой?
– послышался его голос.

Можно, - отозвался Платонов. А что ему оставалось делать?

Расскажи мне наконец, что произошло вчера, - попросил он «сына», когда тот вер­нулся на кухню.

На правой щеке был приклеен кусочек туалетной бумаги.

Порезался?
– усмехнулся Владимир Павлович.
– Не умеете настоящей бритвой поль­зоваться, привыкли к своим жужжалкам.

У меня дома как раз станок, - несмотря на короткий сон, Сергей действительно выглядел отдохнувшим и посвежевшим.
– Это твоя подруга меня поцарапала.

Вы что, дрались?
– Платонов почему-то сразу подумал о Насте.

Не скажу, чтоб дрались, - усмехнулся «сын», - она пыталась меня покусать и поца­рапать, но когда я объяснил ей, что ты мой отец, то сразу успокоилась.

Владимир Павлович испуганно смотрел на сына. Экстравагантное поведение «блажен­ства и безнадежности» уже перестали его смущать, но драться?.

Представляешь картинка, - Сергей с удовольствием уплетал бутерброд с сыром, запи­вая его крепким чаем, - музыка гремит, народ скачет, а мы с твоей подружкой орем друг на друга, стоя над твоим телом. Просто сцена из оперы.

У Владимира Павловича отлегло от сердца. Все-таки не она.

Хватит болтать, - сказал он, облегченно вздохнув, - лучше по делу расскажи что- нибудь.

Ну, когда я тебя сюда привез, - «сын» перешел к бутерброду с ветчиной, - прикинул, смотрю, клубам этим уже закрываться пора, мне говорили, что они до первого поезда метро открыты, и поехал в общежитие. И оказался прав - эти два хлопчика были уже дома, мне охранник сказал, что только что прибыли. Я думал, они спать тут же завалятся, а они ничего - бодренькие сидят. Оказывается, были они в «Трали-вали», и если бы ты туда доехал, то мог бы их застать.

А я туда не доехал?
– удивился Платонов. У него осталось полное ощущение, что за ночь он побывал в трех клубах, а не в двух. Впрочем, чего, наверное, не бывает с людьми, первый раз попробовавшими наркотик. Владимир Павлович на всякий случай спросил у своего организма, не хочет ли он опять повторить вчерашнее, и содрогнулся. Слава Богу, никакого привыкания не обнаружилось.

Не знаю, где ты был еще, только я нашел тебя в «Котельной», - отозвался Сергей.
– Ну вот, я ребятам попытался объяснить, кто я, что я и что ищу. Пацаны оба веселые, Руслан не может понять, о чем я речь веду, а Лев, брат его, тем более. Минут через пять сообразили, о чем говорим, они, представляешь, даже не знали, что старуха умерла.

Опять зазвонил телефон, и Владимир Павлович поспешил в комнату, но снова опоздал. Сколько раз он давал себе задание купить радиотелефон: это было одно из немногих нов­шеств, которые он принимал. Но все как-то руки не доходили. Платонов пошел на кухню с аппаратом в руках, длинный шнур волочился по полу, но доставал он только до прихожей, поэтому телефон остался на тумбочке для обуви - сюда бежать было ближе.

Что ты себе не купишь телефон с отдельной трубкой?
– спросил его Сергей.
– Вещь удобная, да и стоит недорого. Даже у меня дома такой.