Вечерний день

Климман Михаил

Может, вам кого другого позвать?
– предложил почти плачущим голосом охранник.
– Хотите - мальчика, хотите - девочку, хотите и то, и другое, у нас даже одна француженка есть.

Из Парижа?
– смилостивился Владимир Павлович.

Из Люберец, - обрадовался детина.
– У нее дед был француз, сюда на фестиваль приезжал. Позвать?

Мимо них на выход пробежала небольшая компания девиц в ярких куртках. Одна из них, полная, невысокая, с изрытым какой-то болезнью лицом, приостановилась на мгнове­ние и внимательно посмотрела на Платонова. Потом побежала догонять своих, еще раз обер­нулась от двери и скрылась.

Нет, меня интересует только Руслан Скосырев.
– Платонов так и не понял поведения девицы.

Он повернулся и сделал вид, что собирается положить купюру в карман.

Он правда ушел, - захныкал детина.
– К нему брат приехал, и они пошли тусоваться.

И это «молодежное» слово почему-то даже больше, чем интонация, убедила Платонова

в том, что детина сломался.

Куда? Вы же должны знать, где ваша молодежь тусуется, - Владимир Павлович был подчеркнуто вежлив, только в последнее слово добавил несколько капель яда.

Детина почесал волосы на груди, только теперь это у него получилось не агрессивно, а несколько озадаченно. «Может, у него там мозги расположены?» - подумал Платонов.

Так тут клубов вокруг больше, чем булочных, - задумчиво сказал он.
– Откуда же я могу знать, куда они пошли?

Дверь распахнулась, и смешной парень с чубчиком и веснушчатым лицом бегом кинулся по лестнице.

Гриня, - заорал обрадованный детина ему вслед, - ты не знаешь, где Руслан может тусоваться сегодня?

Арбуза спроси, - услышали они голос откуда-то сверху.
– Они же в одной комнате живут.

А ты чего вернулся?

Свитер забыл снять, я же сегодня в «Котельную» иду, - непонятно крикнул Гриня, кажется, уже с пятнадцатого этажа.

Вот я дурак, - детина хлопнул себя по лбу, - сейчас Арбуза позову, он-то наверняка

знает.

Арбуз, несмотря на свое прозвище, оказался длинным чернявым парнем с гривой жест­ких волос.

Чего надо?
– хмуро спросил он, разглядывая Платонова.

Вот серьезный господин интересуется твоим соседом, - подобострастно сказал детина.

Это вы Станислав Петрович будете?
– все так же хмуро спросил Арбуз.

Нет, меня зовут Владимир Павлович, - Платонов подумал, что получается, тут никто не знает о смерти Лерина. Странно, тот умер почти год назад.
– Но мне все равно нужно срочно увидеть Руслана.

Так он где-то в клубе.

В каком?
– не отставал Владимир Павлович.

Откуда же я знаю, - парень пожал плечами, - «Котельная», «Трали-вали», «Чир-ап».

Ты знаешь, как туда добраться?
– настаивал Платонов.

Так вы что, по клубам его искать будете?
– недоверчиво спросил Арбуз.

Владимир Павлович кивнул.

Ну, как знаете, - было непонятно, чего больше в тоне парня: сомнения, удивления или даже жалости.

Ты бы проводил господина, Арбуз, показал, где и что, - встрял детина, отрабатывая будущий гонорар.

Без сопливых разберемся, - отрезал парень.
– Ждите здесь, - обернулся он к Плато­нову, - сейчас поедем.

Глава 26

На манер Ярослава Гашека то, что происходило в эту ночь, можно было бы назвать клубным Анабазисом Платонова. Когда он на следующий день пытался вспомнить, где именно он побывал, что видел и с кем общался, получалось это у него с трудом. Поэтому и наш рассказ будет несколько отрывочным.

Начали они с «Чир-ап». Владимир Павлович расплатился с охранником в общаге, позвонил от него «сыну». У того был включен автоответчик, и Платонов продиктовал на пленку, что Руслана он не застал и едет теперь в ночной клуб на поиски.

Арбуз, правда, честно сказал, что надежд на «Чир-ап» не очень много, но поскольку точка ближайшая, попробовать все же надо. Владимир Павлович заплатил за два билета девятьсот рублей, отказавшись от непонятных «флаеров», потому что так и не разобрался, что это такое.

Почему у входа продавали по пятьдесят рублей бумажки, которые предоставляли сто­рублевые скидки на билеты, понять было невозможно. Можно ведь назначить цену сразу по четыреста и не дурить никому голову?

Им шлепнули на руку синеватую печать, причем Владимир Павлович поначалу уди­вленно воззрился на своего Вергилия, но потом, увидев, что тот невозмутим, тоже протянул руку.

Проходите, - двусмысленно улыбнулся им охранник.

Они прошли. Музыка орала так, что у Платонова почти сразу начала болеть голова. Сотни полторы разгоряченных парней и девчонок толклись под подрагивающим светом раз­ноцветных ламп.

Вы тут посидите, - проорал Арбуз, кивком головы указав на высокие стулья у барной стойки, - а я пойду поищу его.

Бармен вопросительно посмотрел на Владимира Павловича.

Минеральной воды без газа!
– прокричал Платонов, воспитанный в советских тра­дициях: «раз пришел в бар, купи себе чего-нибудь», и начал внимательно оглядывать зал.

В таком месте он оказался впервые, поэтому все здесь было для него внове. Огромная танцплощадка, дверь с правой стороны с недвусмысленным женским и мужским профилем на ней. Дверь слева вела непонятно куда, но на глазах Платонова туда прошли две парочки. Слева от бара проход в гардероб и через него на улицу. Владимир Павлович искал глазами столики: ему хотелось пересесть поудобнее и только через несколько минут понял, что это напрасно.

Возьмите вашу воду, - услышал он прямо у себя в ухе голос бармена.