Вечерний день
Шрифт:
Он усмехнулся этой своей мысли и включил запись.
Арбуз появился только через полчаса, но Владимиру Павловичу это было на руку - он только что закончил. Парень деловито начал прилаживать к компьютеру какой-то агрегат.
Вам много копий нужно?
– спросил он.
Думаю двадцать - двадцать пять.
И что вы с ними собираетесь делать?
Разошлю на телевидение, в газеты, в информационные агентства, - ответил Платонов.
Его поражало, что парень ни разу не поинтересовался, а что он там собственно записывает. Арбуз в ответ на последние слова Владимира Павловича прервал свою деятельность:
И зачем вам копии? На хрена лишнюю работу делать?
Не понял, - Платонову начинало надоедать, что его все время учит этот мальчишка.
Давайте пошлем прямо по сети. Адреса я сейчас найду.
Звук и изображение?
– не поверил Владимир Павлович.
А в чем проблема?
– теперь ничего понять не мог уже Арбуз.
– Сейчас мы вашу лекцию переименуем, чтобы название было латинскими буквами, и пошлем куда надо.
Но ты мне все-таки несколько копий сделай, - робко попросил Платонов.
Без пятнадцати десять в дверь Платонова позвонили. Он сидел в своем кресле и клевал носом - сказывалась бессонная ночь. От Арбуза ему пришлось заехать домой, переодеться и забрать шкатулку. Потом он долго плутал по городу, сворачивая в переулки, останавливался у витрин, наклонялся, чтобы завязать шнурок, в общем, проделывал все те нехитрые приемы, которые в кино проделывают разведчики всего мира, чтобы избавиться от «хвоста». Чтобы сделать то, что он затеял, ему не нужны были лишние глаза. И уши, кстати, тоже.
Если быть честным, он больше рассчитывал, что сегодня - это сегодня, а не вчера и тем более не завтра, и никакого «хвоста» за ним нет. Но на всякий случай.
Как показалась Владимиру Павловичу, был он «чистым», никто за ним не шел и не ехал, и он с успехом осуществил задуманное.
Правда, это отняло у него последние силы. Он вернулся домой, принял душ и даже выпил кофе, потом намазал себе виски и ноздри лимонным маслом, как когда-то советовала Наташа. И когда раздался звонок, он сидел у телевизора, стараясь не заснуть - ему очень хотелось посмотреть на эффект от проделанной им работы.
Он с трудом встал, шаркая ногами, вышел в коридор и открыл дверь, даже не взглянув в глазок. То ли слишком устал, то ли ему просто надоело бояться.
На пороге стола Анастасия.
– Владимир Павлович, - сказала она смущенно.
– Сейчас передали, что в новостях будет интервью с вами. Вы у себя будете смотреть или ко мне пойдем?
Глава 49
Спасибо за приглашение, - церемонно поклонился Платонов, - но сегодня никак. У тебя роль-то не отобрали?
Нет, - счастливо заулыбалась Анастасия, - а почему, дедушка, сегодня нельзя?
– спросила она капризным тоном.
А потому, внучка, - подыграл ей Владимир Павлович, - что я сегодня подарки детям готовлю.
Ему действительно необходимо было посмотреть телевизор, а потом, если хватит сил, проанализировать происходящее. Встреча же с «блаженством и безнадежностью» могла завершиться чем угодно и когда угодно.
«Почему она сказала об интервью?
– пронеслось в голове.
– Я ведь там, во время записи, ни одного вопроса себе не задал, просто говорил, и все.»
Ну, как хотите, - фыркнула она.
Но у порога своей квартиры все-таки обернулась и, как бы невзначай распахнув полу халата, продемонстрировала красивую длинную ногу:
Если хочешь быть счастливым, будь им, - наставительно сказала она и показала язык Платонову.
– Я сейчас сама к вам приду.
Он вздохнул, качая головой и демонстрируя невозможность не только победить, а даже просто бороться с этой женщиной, и пошел в глубь квартиры, оставив дверь приоткрытой.
И тем не менее хорошо, что она пришла. Потому что он все-таки задремал, и Анастасия разбудила его, толкнув в бок:
Владимир Павлович, не спи - замерзнешь.
Ему понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и слова ведущего новостей, посвященные его интервью, он фактически пропустил. В памяти остались только несколько фраз - «отказывался давать», «неожиданно согласился» и какая-то дежурная ерунда о событиях в цирке.
А потом было «интервью». Какой-то женский голос за кадром задавал вопросы, а на экране Платонов отвечал на них. Отвечал, несмотря на то, что все это было скомпилировано из оригинальной записи, довольно связно.
Через пять минут, даже меньше, все закончилось. Владимир Павлович некоторое время ждал привычного «Полный вариант интервью смотрите после программы новостей», но так и не дождался. Он недоуменно посмотрел на экран, потом на Анастасию, потом опять на экран.
Будут сегодня еще какие-то новости?
– спросил он.
Да, в десять тридцать, в одиннадцать и в двенадцать ровно.
Она удивленно смотрела на расстроенного Платонова, искренне не понимая, что происходит. Человек совершил подвиг, его пригласили в студию, и он дал интервью. В чем проблема?
Настенька, - Владимир Павлович вздохнул, - вы видите, я сегодня совсем не в форме. Давайте пожелаем друг другу спокойной ночи, а завтра я вас приглашаю в ресторан.
Он так и не понял, какие планы были у «блаженства и безнадежности» на сегодняшний вечер, но она ничего больше ему не сказала, а, наклонившись и обдав запахом потрясающих духов, поцеловала нежно в угол рта, потом в щеку и в глаза и исчезла, даже не оставив после себя шуршания шелкового халата.
Платонову было горько, еще два дня назад такое прощание с «ней» перевернуло бы всю его жизнь, он, наверное, просто умер бы от ожидания того, что за этим последует. Он и сейчас бы умер, все в его существе дрогнуло, поднялось и опустилось, но в данный момент его волновали другие проблемы и заботы.