Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– При чём здесь «какой из себя», если сам Губин его и послал, и ещё собственноручное письмо вручил для Михаила Прокофьевича?
– Ах вот что! Интересно, - иронически усмехнулся Владимир Сергеевич.
– «Донос из гетмана-злодея царю Петру от Кочубея», так, что ли?
– И уже совсем другим тоном, резко и сердито, добавил: - Не на телефонной ли станции работает сей племянничек, а?
– Именно, - кивнул бритой головой Тарас Петрович.
– Ну и что из того, что работает?
– А то, что этот прохвост уже успел и у меня побывать. И даже слегка пошантажировать
– Это чем же?
– А вот чем… Но, во-первых, вы имейте в виду, что он такой же племянник Губина, как и я.
– На это, милый человек, нам наплевать.
– Как угодно. А появился он у меня в связи с одной малоприятной, но неопасной историей.
Владимир Сергеевич в двух словах и не без юмора рассказал историю с установкой телефона у Губина. Он попытался рассмешить Тараса Петровича и снять некоторое неприятное напряжение, возникшее в их разговоре. Но рассмешить не удалось. Наоборот, Владимир Сергеевич ощутил в своём собеседнике всевозрастающую неприязнь. Под конец тот насмешливо спросил:
– А этот тип от телефона не перешёл к Николаю? Они же встретились у Губина и чуть ли не подружились.
– Что-о?..
– не поверил своим ушам Владимир Сергеевич.
– Соврал, выходит, - равнодушно усмехнулся Тарас Петрович.
– И если они вообще не встречались, то вопроса тут больше нет.
– Есть! Слишком прыткий молодой человек попался, вот что я вам скажу. И почуял, подлец, что тут можно руки погреть.
– Владимир Сергеевич не на шутку озлился.
– А от этого два шага до серьёзного шантажа, предупреждаю вас.
– Ну-ну. Уж мы как-нибудь от него, я думаю, избавимся.
– Не как-нибудь, а самым радикальным образом, - всё больше накалялся Владимир Сергеевич.
– Я просто требую! Учтите, не исключено, что он и в историю с Николаем замешан.
– Да ну?
– не скрывая иронии, поинтересовался Тарас Петрович.
– Это каким же боком?
– А по-вашему, это исключено? Но вдруг да и правда, что они у старика познакомились? Выпили. Николай поделился своими догадками насчёт портфеля. Затем этот техник узнал, что тот завтра в ночь улетает. Подстерёг его, и пожалуйста. Портфель у него!
Всё это Владимир Сергеевич произнёс с такой запальчивостью и убеждённостью, такая при этом клокотала в нём злость, что Тарас Петрович невольно подумал: «Ишь, как распалился! Уж не от себя ли подозрение отводит?» И тут же в голову пришли новые доводы против предлагаемой ему версии. «Навряд ли, - подумал он, - получив такой куш, этот ловкач будет лезть с мелким шантажом насчёт телефона. Ах, паскуда! Ну ладно». Последнее относилось уже к Владимиру Сергеевичу.
– Интересно получается, - зло ухмыльнулся в усы Тарас Петрович и покачал круглой головой.
– Вы говорите, что это он, а он говорит, что это вы.
– Я?!
– опешил Владимир Сергеевич.
– А что? Как вариант проходит.
– Тарас Петрович насмешливо прищурился.
– Этот парень даже знает откуда-то, что то была последняя наша с вами операция, - неожиданно для себя самого соврал он.
– Недурственно?
– Он знает?..
– изумлённо переспросил Владимир Сергеевич.
– Именно. Этот парень что-то много знает. И учтите, сегодня он побежал к нам, а завтра он побежит в милицию, - грубовато предупредил Тарас Петрович.
– Это меня не волнует. Меня волнует, что вы ему поверили. Помилуйте, как это можно! Мы столько лет… а этот…
Владимир Сергеевич действительно не на шутку разволновался.
– Ну-ну. Поверить ещё не поверили. Но денежки к нам вернуться должны, это уж как угодно.
– Что же вы думаете предпринять?
– Думаю вызвать пока что этого племяша. Ещё раз треба попотрошить. Чую я, не всё он нам сказал. Хотя у вас, может, есть что получше предложить?
Владимир Сергеевич нервно потрогал свои большие, на пол-лица, дымчатые очки и приказал себе успокоиться. На карту сейчас ставилось слишком много. Он это чувствовал. Неожиданно наступил, может быть, самый критический момент в его деятельности, и решение тут надо было принимать кардинальное. Его обострённый инстинкт и чувство самосохранения подсказывали: берегись! Да, старый друг Миша со своей сворой загрызут враз. Им только дай чего понюхать, дай взять хоть какой след! И вот… Надо принимать решение, и быстро, быстро!
– Вот что, - спокойно и очень твёрдо проговорил Владимир Сергеевич.
– Я постараюсь вернуть вам ваши деньги. Но вы должны мне помочь.
– Это как же?
– Вызовите сегодня вечером этого прохвоста к Губиным. Но говорить с ним буду я.
– Гм… Вы так уверены?
– Да.
– А у меня вечер как раз занят…
– Ну вот видите.
– Гм…
Тарас Петрович испытующе посмотрел на своего собеседника, но сквозь очки до взгляда его не добрался.
Что-то, однако, шевельнулось у него в душе, но он тут же прогнал эту пугливую, скользкую мысль, - вернее, не мысль, а всего лишь ощущение, в котором он даже не хотел разбираться.
– Гм… - снова промычал он и с напускным равнодушием произнёс: - Как угодно. Можно и вызвать. А я буду ночевать сегодня в гостинице.
Обед тем временем подошёл к концу. Расплатившись, они вышли из ресторана. Тарас Петрович задержался на минуту в гардеробе перед зеркалом, надевая шляпу. Затем неторопливо, с солидной грузностью, выплыл на улицу и двинулся в сторону центра. Уже заметно стемнело.
А Владимир Сергеевич тут же возле ресторана успел поймать такси и вскоре был на квартире у стариков Губиных.
Не успев даже как следует поздороваться, он кинулся к телефону и, торопливо набрав номер, сказал в трубку:
– Ты?.. Слава Богу, застал! Немедленно приезжай к Борису Ивановичу. Возьми такси. И предупреди этого… понадобится. Пусть ждёт твоего звонка. Что?.. Да вроде… Ну, милый, тогда… Вот так-то оно лучше. Жду.
Через некоторое время человек, с которым он говорил, приехал, и Владимир Сергеевич увлёк его во вторую комнату, плотно прикрыв за собой дверь. Там они в полутьме, не зажигая света, совещались о чём-то довольно долго.