Вечерний круг. Час ночи
Шрифт:
– Ну и что он?
– Сказал: «Своего человека в беде не оставим». Что-то вроде этого, одним словом.
– М-да… «Напоследок»… - задумчиво повторил Цветков и посмотрел на Исаева: - Как думаешь, Виктор Анатольевич, даёт это нам что-нибудь или нет? И почему «напоследок»?
– Возможно, он чего-то испугался. И решил эту линию сбыта прикрыть.
– Может быть, он Владимиру Сергеевичу перестал доверять?
– предположил Откаленко и добавил: - Самое главное тут - знал об этом Владимир Сергеевич или нет.
– Вот!
– Цветков указал пальцем на Откаленко.
– В точку ты попал. Но как это узнать, вот вопрос!
Через некоторое время совещание окончилось, и Цветков напоследок ещё раз предупредил Виталия:
– Смотри, когда позовут, не упусти случая.
– Уж будьте спокойны, Фёдор Кузьмич. Не упущу.
Выйдя из кабинета Цветкова, Виталий посмотрел на часы. Надо было спешить. Коротко договорившись с Откаленко и уже не заходя к себе, он торопливо спустился по лестнице и выскочил на улицу.
Петя Шухмин в этот момент усаживался в машину и прихватил с собой Виталия.
На условленном месте его уже ждала Светка с полной сумкой продуктов.
– Ну я же просил, - сказал Виталий, целуя её.
– Всё-таки гости… А кто ещё кроме Игоря?
Виталий улыбнулся:
– Одна наша сотрудница. К которой ты меня однажды ревновала, кажется. Не помнишь такого случая?
Он отобрал у Светки сумку.
– Я тебя ни к кому не ревновала, не ври!
– засмеялась Светка.
– И по-моему, у вас женщин в отделе нет. А-а!..
– вдруг вспомнила она.
– Ты с ней ездил в командировку, да?
– Вот-вот.
– И её звали Лена?
– И сейчас так зовут.
– Слушай, это не…
– Именно.
– Ой, неужели Игорь…
– Думаю, к тому идёт.
Разговаривая, они дошли до больницы.
Когда Виталий появился в палате, Анна Михайловна тяжело приподнялась ему навстречу и обняла полной рукой за шею.
– Вот доставила всем вам хлопот, - не очень внятно проговорила она, снова опускаясь на подушку.
– Вы хоть там нормально питаетесь? Просто извелась.
– Ну что ты, мама!
– возмутилась Светка.
– Что я, готовить не умею, по-твоему?
– А!
– махнула рукой Анна Михайловна.
– Ни черта вы без меня не умеете. Ну вот уже скоро…
Они ещё не успели, вернувшись домой, выгрузить все продукты в холодильник, когда в передней раздался звонок. Пришли гости.
Светка встретила новую знакомую приветливо и непринуждённо. Она вообще была удивительно контактным человеком и полна ко всем симпатии и доверия. Эта доверчивость не раз тревожила Виталия.
Рядом с маленькой белокурой Светкой гостья казалась особенно высокой. Тонкая её фигура в модных расклёшенных серых брюках и голубой кофточке, на фоне которой особенно эффектно выглядели длинные, отливающие красной медью волосы, - словом, весь её незаурядный и чуть лихой облик живо напомнил Виталию их нелёгкую совместную командировку в Одессу. Сколько там всего было пережито, и Лена показала себя мужественным и преданным другом. А проверка была что надо. Но оба ничего не могли сейчас вспомнить вслух, они только радостно улыбнулись друг другу. «Чёрт возьми!
– подумал Виталий.
– Как обманчива бывает внешность, особенно у женщин! Ленка кажется абсолютной свистушкой сейчас».
Наконец все уселись за накрытый стол. Игорь деловито открыл принесённую бутылку сухого вина, Виталий достал из холодильника графинчик с водкой.
– Ну, - торжественно объявил он, подняв рюмку, - со свиданием наконец. Я лично этого ждал чёрт знает сколько времени. И ужасно рад за вас, за нас, за…
– Хватит, хватит!
– счастливо засмеялся Игорь.
– Рука устала.
Игорь засмеялся! Как давно этого уже не случалось! Виталий переглянулся со Светкой.
В самый разгар ужина зазвонил телефон.
Виталий снял трубку.
– Да!.. Это я… А-а, моё почтение, Тарас Петрович! Весь внимание… Так-так… Когда?.. Через час? Явлюсь как штык. Детки дома не плачут… Ага. До скорого. О ревуар!
Он повесил трубку и выразительно посмотрел на Игоря.
– Зовут, - вздохнул он.
– К священной жертве… Ничего не поделаешь, дорогие мои.
– Всё нормально, - уверенно сказал Игорь.
– Теперь смотри не упусти случая.
Выйдя из вокзала на площадь, Тарас Петрович поначалу решил ехать в гостиницу, где на всякий случай ему был заказан номер, но затем передумал и отправился к старикам Губиным. Чего зря тратиться-то? Шиковать расчёта не было, да и желания тоже. Хватит, отшиковался, отгулял, да так, что небу жарко становилось. А сейчас вот ему самому от этого чёртова неба жарко - вот ведь как палит, дышать нечем!
Словом, бросать деньги было ни к чему. А старикам и так платят изрядно. И потому отдельная комната, покой и отдых ему обеспечены. Да и пощупать стариков не мешало, имея в виду вторую часть его задания, насчёт исчезнувших денежек.
Хозяева встретили Тараса Петровича как старого знакомого, с почётом и уважением. При нём прикидываться несчастными да обездоленными не надо было. Наоборот, дорогого гостя следовало встретить широко и хлебосольно. И Евдокия Петровна постаралась вовсю. С утра пропустить рюмочку Тарас Петрович отказаться был не в силах, тем более что к ней пошли такие хрупкие солёные огурчики и такая жирная селёдочка в белых колечках сочного лука, что усиленное слюноотделение начиналось при одном виде всего этого.
За столом разомлевший и слегка даже подобревший Тарас Петрович рассказал кое-какие новости про общих знакомых, передал приветы и вскользь упомянул о племяше, решив для начала проверить, как старики вообще относятся к этому вояжу. К его удивлению, в отзывах их о Владимире Сергеевиче почему-то не чувствовалось той враждебности, которую он ожидал встретить и которая сквозила в письме Бориса Ивановича. Впрочем, подробнее говорить на эту тему Тарас Петрович с ними не собирался, цену их словам он прекрасно знал. Но один интересный для себя вывод он всё же сделал, выслушав их сбивчивый, испуганный рассказ о пребывании тут Николая. Так не могли рассказывать люди, хоть как-то замешанные в убийстве этого парня.
Из квартиры стариков Губиных он позвонил в магазин к Владимиру Сергеевичу и условился встретиться с ним в конце дня, ибо сейчас Тарасу Петровичу необходимо было ехать в министерство.
И вот к пяти часам он в самом приподнятом настроении появился на условленном месте, возле Центрального телеграфа на улице Горького.
Высокая и полная его фигура в светло-кремовом костюме и белой украинской рубашке, апоплексически красный, складчатый затылок, пышные рыжеватые усы, наполовину прикрывавшие тугие румяные щёки, наконец, лихо заломленная шляпа - всё привлекало внимание многочисленных прохожих, на которых сам Тарас Петрович поглядывал сверху вниз важно и даже чуть брезгливо.