Вечерний круг. Час ночи

Адамов Аркадий Григорьевич

– Так-так, - задумчиво произнёс Михаил Прокофьевич и неожиданно спросил: - А как вы, собственно, попали домой к Владимиру Сергеевичу?

– Вот!
– запальчиво воскликнул Виталий.
– О том и речь. О том и письмо дяди Бори. Через этого Владимира Сергеевича дяде Боре теперь судебное дело грозит. Или огромный штраф.

И Виталий рассказал слегка изменённый применительно к данному случаю вариант истории с незаконным телефоном.

– Это как называется?
– грозно спросил он.

–

Это ерундой называется.
– И Михаил Прокофьевич рассеянно махнул рукой.

Вдруг у него в голове мелькнула неожиданная мысль, от которой даже испарина выступила на лбу. «Но если это так, - подумал он, - пусть пеняет на себя. Я церемониться не стану! Ай-ай-ай! Какого маху я в тот раз, оказывается, дал! Но как можно было предположить? Всё надо обдумать. Всё взвесить. И этот парень может пригодиться».

Михаил Прокофьевич испытующе посмотрел на Виталия:

– Сколько вы тут ещё пробудете?

– Дня два, я полагаю.

– Где остановились?

– В «Центральной», - секунду помедлив, ответил Виталий.

– Приехали один?

– Конечно, один.

– Прекрасно. Завтра в это время я вас снова жду здесь, - непререкаемым тоном распорядился Михаил Прокофьевич и с ударением прибавил: - Кое-что попрошу передать Борису Ивановичу, а кое-что, наверное, попрошу сделать вас. Не возражаете?

Виталий хитро поглядел на него через стол:

– Расходы, надеюсь, оплатите?

– Не беспокойтесь. Будете довольны.

– Всё! Я уже доволен.

Виталий даже не подозревал, какой неожиданный и опасный оборот приняла вдруг вся ситуация, пока его не было в Москве. Не подозревал об этом, конечно, и Михаил Прокофьевич.

Глава VII

«ЧАС СОБАКИ»

Под вечер в квартире стариков Губиных зазвонил телефон. Трубку сняла Евдокия Петровна.

– Кто звонит?
– строго спросила она.

– Это уважаемая Евдокия Петровна?
– откликнулся вкрадчивый мужской голос.

– Она самая.

– А это Владимир Сергеевич. Надеюсь, вы с Борисом Ивановичем в добром здравии?

– Слава богу, - сухо ответила старуха, поджав губы.

Она всё ещё не могла простить подлости, которую учинил с ними этот человек. И звонит себе, главное, как ни в чём не бывало, злодей этакий!

– Так вот, - всё тем же любезным тоном продолжал Владимир Сергеевич.
– Сейчас я у вас буду. Надеюсь, Борис Иванович в порядке?

– Мы-то, слава тебе господи, всегда в порядке.

– Ну вот и прекрасно.

В трубке щёлкнуло, голос пропал, и Евдокия Петровна, поглядев на неё, осторожно повесила её на рычаг. С некоторых пор она стала относиться к телефону с опаской и даже враждебно, как если бы в квартиру

вдруг проник, прикинувшись совсем безобидным и услужливым, тайный злодей, посланный, чтобы изнутри подорвать благополучие и покой хозяев дома, этакий соглядатай, от которого теперь вообще неизвестно чего можно было ждать.

– Слыхал?
– сердито бросила она мужу, который, водрузив на нос очки и шлёпая мокрыми губами, вполголоса читал самому себе газету.
– Приехать изволит сейчас.

– Ну чего, чего?.. Вот, туды-сюды!..
– оторвался от трудного занятия Борис Иванович и, набычившись, посмотрел поверх очков на жену.
– Болтаешь чего, спрашиваю?..

– Владимир Сергеевич, говорю, сейчас приедет.

– Ну и ладно!.. Подумаешь… Дело какое, туды-сюды… - забормотал старик, снова прилаживаясь к газете.
– Их нравы вот интересно знать… Сколько ж теперь за нефть брать будут, туды-сюды?.. Они без нас - ого-го!.. А мы без них - тьфу, туды-сюды!..

Но приобщиться к глобальным проблемам ему так и не удалось. Старуха, начав уборку, согнала его с кресла. А на новом месте войти опять в созерцательное состояние оказалось невозможным.

Вскоре к тому же приехал и Владимир Сергеевич. Был он, как всегда, полон энергии и чрезвычайно обходителен. Модный светлый пиджак, длинный и приталенный, с широкими лацканами, слегка расклёшенные книзу, кирпичного цвета брюки, не очень броский, но тоже модный галстук и уголок белоснежного платочка в верхнем кармашке пиджака - всё придавало ему необычайно респектабельный вид. Узкое, колючее лицо его было наполовину скрыто огромными дымчатыми очками, которые Владимир Сергеевич даже в помещении и не подумал снять.

Он вошёл в комнату скользящей, лёгкой походкой, потирая руки, словно с мороза, и, улыбаясь, предупредил:

– Не беспокойтесь. Я ненадолго.

– Да уж садись, садись, батюшка, раз пришёл, - сдержанно пригласила его старуха, придвигая стул.

– Чего, чего… раз уж, туды-сюды… дело, выходит… А то… - привычно забормотал Губин, демонстративно откладывая газету в сторону и этим как бы желая привлечь внимание к интеллектуальному занятию, которому он, как видите, предаётся в свободное время.

– Да-да, выходит, что дело, - весело подхватил Владимир Сергеевич, расстёгивая свой роскошный пиджак и опускаясь на стул возле круглого, накрытого чистой скатертью стола.
– И вот какое дело, милостивые государи. Был у меня некий молодой человек с телефонной станции. Известно это вам?

– Ну и что?.. Ну и что, туды-сюды?..
– задиристо произнёс старик, брызгая слюной и ладонью утирая мокрые губы.
– Ну помог человек, туды-сюды… А ты чего наделал?.. Чего наделал?! Под суд, выходит, туды-сюды, да?..