Вечная молодость
Шрифт:
Он делает несколько шагов в её направлении. Она не в силах отвести взгляд от его лица, тем более теперь, когда он снимает солнечные очки и смотрит ей прямо в глаза. Ей интересно было бы узнать, какой цвет был у его глаз когда-то, до того, как сол нечный свет выжег их до мутно- белого. Несмотря на то, что город находится позади, заметно, что и этого слабого освещения для него слишком много. Его веки краснеют, и одна единственная слеза сбегает по щеке.
– Линн, - произносит он.
– Почти каждый
– Я знаю, - шепчет она.
– Ты храбрая, и я ценю это. Но ты...
– Он с ухмылкой оборачивается к месту, на котором она чуть не наступила на мину: - ... не блещешь умом.
Кэтролл издаёт смешок - короткий и резкий звук.
– Блещешь умом...
– повторяя за ним, скалит зубы Спунк .
– Поэтому ты должна быть сконцентрирована без остатка, причём постоянно. Я не могу рисковать тем , что один из вас разочарует меня.
– Я не разочарую тебя.
– Однако ты только что сделала это.
В течение нескольких секунд царит тишина. Линн опасается того, что он в следующее мгновение вытянет стрелу и просто избавится от неё. Вместо этого, он ещё некоторое время глядит на неё, потом снова надевает свои очки.
– Последний шанс, - говорит он, отворачиваясь. Линн хорошо представляет себе его ухмылку, когда он добавляет:
– « Я не хотела подорваться » . И вправду, это стало бы хорошей эпитафией!
Он нагоняет Кэтролл , которая уже тронулась в путь, Спунк тоже опережает Линн. Она в одиночку продвигается по минному полю вслед за другими, тщательно обдумывая теперь каждый шаг, чтобы не допустить ошибки. Метр за метром они продвигаются вперёд, а в это время рельсы надземной железной дороги неподвижно простираются над ними, отчасти скрывая их от наблюдения. Добравшись до центра, они тут же снова разделятся и разойдутся каждый , в одном из четырёх направлений: на север, юг, запад и восток. Где-то там должен находиться ребёнок, спрятанный созерцателями. Другой возможности нет. На этот раз , она будет искать ещё старательнее, чем в Зеленограде. Возможно, она сможет справиться со своим районом побыстрее и помочь в соседнем. Она хочет доказать Слэйду, что она не настолько бесполезна, как он считает. Что она не только храбрая, но и достаточно хитрая для того, чтобы отыскать этого ребёнка.
Но им не удаётся дойти до центра. Внезапно перед ними появляются пять фигур, как из
– Слэйд, - произносит одна из фигур с заметным лондонским акцентом.
– Сколько лет, сколько зим!
Слэйд преувеличенно медленно оборачивается вокруг.
– Восемь, десять, двенадцать... ты привёл четырнадцать своих людей против нас четверых? Ты, должно быть, в последние годы слышал обо мне только лучшее!
Говоривший до этого противник подступает ближе, и Линн удаётся почуять его запах. С облегчением она понимает, что он - один из них. К упид . Но затем е й становится ясно, что это не обязательно должно значит что-то хорошее .
– Ты считаешь, это справедливо?
– спрашивает он театральн ым голосом.
– Сначала прогоняешь нас в Москву, а затем вторгаешься на нашу территорию?
– Я что-то не припоминаю, чтобы прогонял вас, - невозмутимо выдаёт Слэйд.
Противник смеётся.
– Нет, ты прав. Ты не отсылал н ас и не просил уйти. Ты лишь делил всю добычу на себя и узкий круг своих ф аворитов, давал тем, кого ценишь, да парочке глупых, но полезных солдат. А нас, остальных, ты бы обрёк на голодную смерть, держа нас на коротком поводке.
Слэйд тихо вздыхает и приближается к своему оппоненту.
– Ты оскорблён. Хорошо, ладно, это я понял. После всех эт их лет ты всё ещё обижен. Но правда, действительно необходимо копаться вновь в старых историях? Не будет ли проще для всех нас, если ты просто пропустишь нас?
Противник издаёт звук, почти с отвращением.
– Всё то же старое трепло!
– Вдруг он выбрасывает вперёд руку и хватает Слэйда за ворот.
– С ейчас я скажу тебе, что я думаю о положении дел. Я считаю , вы бы не предприняли столь долгое путешествие из Лондона сюда, если бы речь не шла о чём-то действительно стоящем. И что бы это ни было - я хочу, чтобы ты поделился этим со мной!
Незаметно Линн подходит на несколько шагов ближе. Лицо Купида даже больше, чем её или других, покрыто тонкими шрамами. Очевидно, дети-целители встречаются в Москве ещё реже, чем ей вчера показалось в Зеленограде.