Вечный Герой (сборник)
Шрифт:
Я был Элриком из Мелнибонэ, и я победил Властелинов Хаоса с помощью своего украшенного рунами меча, который звался Несущий Бурю. Меч этот был в моей руке, и сердце мое трепетало от дикой радости…
Я был Дорианом Хокмуном, и я сражался против Первых Лордов Империи Мрака, а мой меч звался Мечом Зари…
Я был Роландом, гибнущим в Ронсевальском ущелье, и мой меч Дюрандана уложил не менее полусотни сарацин…
Я
Я был Корум-Принц в Алой Мантии, я стремился попасть ко Двору Богов, чтобы добиться отмщенья…
Я был Артос-Кельт, поднявший свой пылающий меч на врагов, напавших на берега моего королевства…
Я был всеми этими людьми и даже больше, а оружием мне служил иной раз меч, иной раз копье, иногда пистолет или ружье… Но у меня всегда было оружие, и всегда этим оружием был Черный Меч в разных его воплощениях или какая-то часть его.
У меня всегда было оружие. Я всегда был воином.
Вечный Герой, Вечный Защитник — и в этом была моя слава и мое проклятие…
Странное чувство овладело вдруг мною — чувство примирения. Я гордился своей Судьбой, своим предназначением.
И все же, почему я столь долго отрекался от всего этого?
И еще я вспомнил огромное сияющее облако. Я вспомнил огромное и тяжкое чувство горя. Я вспомнил, как сам запечатал Меч в этот футляр и поклялся никогда больше не прикасаться к нему. И еще я вспомнил голос и предсказание…
Если отречешься от одной Судьбы — получишь иную, стократ более тяжкую…
— Нет Судьбы более тяжкой! — вскричал тогда я.
Я был тогда Джоном Дэйкером — несчастным, неудовлетворенным, несостоявшимся. И голос призвал меня тогда через тысячелетия, призвал, чтобы выполнить роль Эрекозе…
Преступление же мое состояло в том, что я отрекся от Черного Меча. Но почему, почему я от него отрекся?! Почему всеми силами стремился от него избавиться?!
Почему?
Почему?
Действительно, почему?
И тут из футляра вырвалось странное черное сияние. Меня, словно магнитом, потащило к нему. Я заглянул внутрь, и моему взору представилось знакомое зрелище.
Тяжелый черный двуручный меч. Клинок и рукоять испещрены рунами, недоступными моему пониманию. Головка эфеса — сияющая сфера из черного металла. Длина меча превышала пять футов, а рукоять была достаточно велика, чтобы браться за нее обеими руками.
И руки мои невольно сами потянулись к мечу.
Они коснулись эфеса, и меч тотчас поднялся из ящика и удобно устроился у меня в ладони, издав при этом звук, похожий на довольное урчание кошки.
Я задрожал, но в то же время меня охватило чувство радости.
Только теперь я понял, что означает выражение «злобная радость» — именно ее я сейчас ощущал.
С этим мечом в руках я переставал быть человеком, я превращался в демона.
Я засмеялся. И смех мой потряс стены комнаты. Я взмахнул мечом, и он издал дикий звук, словно зазвучала громкая, нечеловеческая музыка.
Я поднял меч и с силой опустил его на кварцевый стол. Стол раскололся надвое. Осколки кварца брызнули во все стороны.
— Вот он, мой Меч! — воскликнул я. — Мой Холодный Меч! Целый, единый Меч! Мой Черный Меч! И ему нужна пища, его надо напоить кровью!
Где-то в глубине сознания я понимал, что сейчас происходит необычное, редкое явление — я держу в руках не частицу меча, не какое-то воплощение, а сам Черный Меч. Ведь обычно у меня было оружие, которое лишь получало свою силу от Черного Меча, было только одним из воплощений Черного Меча.
Я бросил вызов самой Судьбе, и Судьба отомстила мне. И то, что мне теперь предстояло совершить, можно было свершить лишь с помощью всей силы, всего могущества Черного Меча. Однако я до сего времени не знал, какие новые подвиги мне предстоят.
Отворилась дверь, и в комнату вошла одна из прислужниц Бладрака. Она посмотрела на меня, и лицо ее исказилось от ужаса.
— Мой господин послал меня узнать… — едва успела она произнести, запинаясь, и закричала от страха.
Черный Меч повернулся у меня в руках и чудовищным рывком устремился прямо к ней, волоча меня за собой. Острие вонзилось ей прямо в грудь, проткнув ее насквозь. Она забилась в конвульсиях — чудовищный танец смерти, — пытаясь извлечь клинок из своего тела.
— О-о-о, какой он холодный, какой холодный! — вырвалось у нее сквозь стиснутые зубы. И она замолкла. Навсегда.
Меч сам покинул ее тело. Ее горячая кровь, кажется, еще более усилила исходящее от него черное сияние. Он вновь издал дикий вопль радости.
— Нет! — закричал я. — Нет! Этого не должно было случиться! Ты должен нести смерть только моим врагам!
И мне показалось, что Меч ответил мне издевательским смехом. В этот момент в комнату влетел Бладрак. Он хотел выяснить, что здесь случилось. Он посмотрел на меня, затем на Меч, перевел взгляд на мертвую девушку и в ужасе закрыл лицо руками.
Потом подошел к ящику. Там лежали ножны Меча. Он вытащил их и кинул мне.
— Уберите клинок в ножны, Урлик! Прошу вас, спрячьте его!
Я молча подхватил брошенные мне ножны. И Черный Меч, совершенно помимо моей воли, скользнул в них.
Бладрак опять взглянул на несчастную мертвую девушку и на разбитый стол. Потом поднял глаза на меня. На лице его было выражение боли и страдания.
— Теперь я понимаю, почему вы отказывались взять этот Меч, — тихо произнес он.