Ведьма-двоедушница

Клекач Тамара

Саша зажала кинжал коленями и начала резать верёвки. Долго же она с ними возилась, и, наконец, справившись, принялась за ошейник. По своей сути это было грубое примитивное изобретение, в котором не использовались чары. Лёгкая вспышка зелёного света, и он упал на землю рядом с верёвками.

– Отойди, - скомандовала она. Ещё одна вспышка, и решётки со скрипом отворились. Роман протянул ей руку, и Саша вложила в неё свою.

Вязкая грязь упрямо сопротивлялась, тормозя их бегство. Запястья саднили,

растёртые толстой верёвкой. Саша всё ещё чувствовала её болезненное жжение.

– Нужно спешить, у нас мало времени, - тихо сказал он, срывая с одежды нашивку с белой лилией.

Стараясь оставаться незамеченными, они прошли к одной из башен.

– Слава богу!
– зашипел Димитрий. Афоня согласно закивал, держа под уздечку четырёх лошадей.
– Почему так долго?

– Почему, почему...
– проворчал Роман, подталкивая к одной из лошадей Сашу. Он помог ей взобраться в седло.

– Удачи вам.
– Молодой стрелок пожал руки всем троим.

– Не передумал остаться?
– спросил Роман.

– Нет, так будет лучше. Вам нужны глаза и уши здесь.

– А если он догадается?

– Даже если так, то ему будет не до меня. Люди шепчутся, кое-кто уже начал сомневаться и задавать вопросы. Ему придётся что-то с этим решать, чтобы удержать власть, так что я и мои братья будем в безопасности какое-то время.

– Не испытывай удачу. Не ждите слишком долго. Вы знаете, где нас найти.

– Знаем.

– Тогда до скорого!
– Роман ещё раз крепко пожал руку молодому стрелку, а тот, в свою очередь, улыбнулся Саше.

– До скорого!

Стена возле башни исчезла, выпуская четырёх всадников-беглецов в ночь.

– 13 -

Они скакали всю ночь, не оглядываясь, но постоянно ожидая погони, и только когда на востоке появилась первая полоса серого рассвета, остановились.

Роман видел, что у Саши мало сил. Раны на её шее постоянно кровоточили, а на руки, которыми она едва могла шевелить, вообще было больно смотреть.

– Почему ты не исцеляешься?
– задал Димитрий вопрос, опередив Романа.

– Думаешь, это так просто?
– Саша устало улыбнулась и поправила на шее повязку. Движение руки причинило ей боль, и она немного скривилась.
– Увы, это не так. Сила - она как камень: если он у тебя есть, то ты можешь кинуть его в воду, и чем дальше он полетит, тем про больший талант в тебе это скажет. Но если камня нет, то талант тут не поможет.

– Но что-то же ты можешь сделать?

Саша внимательно посмотрела на него и, лукаво улыбнувшись, хлопнула в ладоши. В нос ударил знакомый запах яблок, такой сладкий и домашний. Позади них всё так же журчал фонтан, а впереди испускал тот самый знакомый запах дома густой яблоневый сад.

Конь Димитрия встал на дыбы, сбросив его на землю.

– Глупое животное...
– заворчал он, но тут же осёкся. Кот размером почти с лошадь с серой подпалиной на груди глухо рычал, не сводя жёлтых глаз с Димитрия, не решающегося подняться и вообще пошевелиться.

– Тимофей, - Саша спрыгнула с лошади и, погладив кота по голове, погрозила ему пальцем, - веди себя хорошо.

Тимофей неодобрительно посмотрел на неё, разочаровано опустив хвост, и побрёл в сторону строений. Саша пошла следом, а за ней и остальная троица.

Брат Иннокентий вышел им на встречу, лучезарно улыбаясь.

– Как хорошо, что ты вернулась, Сашенька. И друзей привела.

– Я не была уверена, что им сюда можно, - виновато сказала она.

– Ну что ты? Твои друзья - наши друзья!
– Сощурив один глаз, брат Иннокентий пристально посмотрел на растерянную троицу, как будто спрашивая "вы друзья?".

– Мы...
– начал, было, Роман, но брат Иннокентий замахал руками и не дал закончить.

– Знаю, знаю. Вы нашу Сашеньку спасли, за что вам низкий поклон.

– Так и она нас спасла, - вставил Афоня.

– А говорят ещё, что от добра добра не ищут, - задумчиво произнёс монах.
– Ну да ладно. Проходите, пирог уже почти готов. Вы же голодные. Вон как глаза заблестели при упоминании пирога. И слюна, небось, пошла.
– Брат Иннокентий довольно потёр ладони.
– Давайте! Давайте!
– Он жестом пригласил их в дом, откуда вкусно тянуло свежей яблочной выпечкой.
– Лошадей здесь оставьте. А тебе, Сашенька, нужно раны промыть, так что с пирогом тебе придётся немного подождать.

Саша грустно посмотрела на пирог, но спорить не стала. Кинув взгляд на Романа, она удалилась. Чёрный кот с серой подпалиной на груди проследовал за ней и, убедившись, что она ушла, издал рычание. Не сводя жёлтых глаз с Романа, в которых светилось явное недовольство, он перевоплотился.

– Не боишься, белолилейник?
– вкрадчиво совсем не человеческим голосом прорычал он. Роман выдержал его взгляд и с невозмутимым видом принял из рук брата Иннокентия большой кусок горячего пирога.

– Спасибо, - поблагодарил он.

– Кушай на здоровье, - заулыбался монах, протягивая не менее большие куски Димитрию и Афоне, с опаской косящихся на Тимофея.
– А ты, голубчик, - не переставая улыбаться, но добавив в голос строгости, обратился он к Тимофею, - принеси ещё яблок. День только начался, а накормить нужно ещё многих.

Рыкнув на последок, Тимофей взял пустую корзину и с видом человека, оскорблённого в лучших чувствах, ушёл.

– Подкрепились маленько?
– спросил брат Иннокентий, обводя каждого ласковым взглядом. Афоня с Димитрием смущённо закивали с набитыми ртами.