Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы

Умански Кай

Теплая вода! Мыло! Пачкуля! Представили себе?

— Налетай! Тодопись! — выкрикивал Красавчик в мегафон и стучал по ведру с отталкивающего вида тюрей из перезрелых помидоров. Внизу в толпе сновали Косоглаз, Пузан, Обормот, Гнус, Свинтус и Цуцик — раздавали кольца, щекотальные палки, губки и ведра с теплой мыльной водой. — Главный аттдакцион! Не пдоходите мимо! Уникальная возможность! Отомстите за все обиды!

Уговаривать не было нужды.

— Они, похоже, считают, что это смешно, — выдавила Шельма сквозь стиснутые зубы. Ей на нос как раз набросили четвертое

кольцо — оно плотненько пристроилось к трем другим. Толпа заулюлюкала. — «Окольцуй каргу»! Меня никогда в жизни так не оскорбляли. Мда, каникулы как-то не задались. Ой! Больно же!

— Грхк, — сказал Рональд. Рот у него был набит помидорами. А он с детства их терпеть не мог. Волосы у него тоже были в помидорах, красная мякоть затекала в уши и капала на тощие Рональдовы плечи. Даже его модные желтые шорты заляпали томатами. Вот тебе и поплескался.

Рядом надрывалась Лулу. Ее «номер» пользовался изрядным успехом. Гоблины любят петь, и им не то чтобы часто выпадает шанс исполнить дуэт со знаменитостью калибра Сногсшибательной Лулу Ламарр. Один за другим, застенчиво скалясь, они поднимались на платформу и шептали ей в ухо свои пожелания. Лулу затягивала очередную песню, гоблины безголосо подпевали, а их друзья свистели, хлопали и щелкали фотоаппаратами. Особенно часто заказывали «Как люблю я город у моря».

— Не могу я больше петь, — захныкала Лулу и сердито топнула ножкой. — Горло болит.

— Знамо дело. Раз так, тогда даздавай поцелуи, — предложил Обормот. Потом хихикнул и порозовел от смущения.

Лулу живо принялась петь.

По сравнению с остальными Хьюго и Дадли легко отделались. В конце концов, их всего-навсего щекотали. Но, как потом говорил Хьюго, — когда тебя щекочут заклятые враги, веселого мало.

Хуже всех пришлось Пачкуле. Вода и мыло — ее самый жуткий кошмар, и гоблины это знали. О, с каким усердием они терли, скребли, мылили и мочалили! Пена забивалась Пачкуле в глаза и в нос. Она была в мыле от макушки до пяток. Бедная ведьма с трудом пережила купание в море, но это! Да, большего унижения, наверное, не придумаешь.

— Вы еще пожалеете! — фыркала она, выплевывая мыло. — Я вам покажу, помяните мое слово! Эй! Красавчик! Цуцик! Вот вернемся в Непутевый лес, и вы у меня попляшете! Превращу вас в мерзких ползучих тварей! Будете жить у меня за печкой! Или в клопов! Будете жить у меня под матрасом! Или…

Тут появился очередной ухмыляющийся гоблин с намыленной губкой, и Пачкулины угрозы потонули в пене.

— Одно хорошо, — сказала Шельма, глядя, как к ее окольцованному носу устремляется очередной метательный снаряд.

— Что именно, тетя? — спросил Рональд, прокашлявшись. Юный волшебник напоминал бутылку кетчупа в человеческий рост.

— Что никто из знакомых нас не видит, — простонала Шельма. — Мы бы потом в жизни не отмылись от позора.

— Прошу прощения, — сказала Чепухинда, — не могли бы вы повторить? Мне показалось, вы сказали,

что мы приехали. Верно, я ослышалась.

— Приехали, приехали, — сказал Джордж. Он заглушил мотор и открыл пассажирскую дверь.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — вежливо сказала Чепухинда, — но, по-моему, над этими большими воротами написано «Гобболенд».

— Ну да, — сказал Джордж. — Вам туда. У вас есть один час — веселитесь. А потом я уезжаю.

Волшебники и ведьмы ошарашенно молчали. Никто не двинулся с места.

— Выходим, выходим, — подгонял их Джордж. — Все на выход. В автобусе оставаться нельзя. Правила безопасности.

— То есть это вот экскурсия? — вопросил Фред Ясновидец с заднего ряда. — Запихнули нас в автобус с какими-то ведьмами, которые не дают человеку спокойно сыру поесть, и привезли вот сюда?

Ведьмы загудели.

— Нет, вы слышали?

— Он назвал нас «какими-то»!

— А что вам не нравится? — возмутился Джордж. — Чего б не сходить в «Гобболенд»? Разнообразия ради.

Тут, конечно, поднялся крик.

— Да ни за что! — с чувством сказала Вертихвостка. — Вот жулики!

— А я еще думала, что нас повезут в Шотландию! — застонала Макабра. Мечта о тарелке горячей овсянки растаяла как дым. Хаггис сочувственно положил ей копыто на колени.

— Какой позор! — запыхтели не менее раздосадованные волшебники.

— Возмутительно! Непозволительно!

— Хорошенькая Таинственная экскурсия! Тайна — зачем мы вообще на нее поехали!

— Я непременно потребую, чтобы мне вернули деньги за билеты, — гневно заявила Чепухинда. Она со вздохом встала и взяла сумочку. — Ну что. Пойдемте, девочки. Раз уж мы все равно здесь, давайте посмотрим, что за «Гобболенд». Ничего другого не остается. Разве что наши глубокоуважаемые попутчики пожелают разделить с нами содержимое вот той аппетитной корзинки.

— И не мечтайте! — закричали волшебники. — Корзина наша!

Волшебники ужасно страдали. К своему вечному стыду, они проиграли битву за сыр. Крысоловка просто-напросто встала, подошла к Фреду Воспламенителю, выхватила у него бутерброд и выбросила в окно.

Унизительное поражение. Тем решительнее волшебники теперь защищали от посягательств свою корзину.

— Идем, что ли? — предложил Дэйв Друид.

— Думаю, стоит пойти, — поддержал Джеральд Справедливый. — В конце концов, за все уже уплачено. И потом, уверен, водителю не помешает отдохнуть, — справедливо добавил он.

— Да еще как! — отозвался Джордж.

— Но как же наша корзина? — взволнованно загалдели волшебники. — Ее никто не тронет?

— Я запру ее в автобусе, — пообещал Джордж. — На выход, джентльмены. И помните, у вас ровно один час — потом я уезжаю. Расписание как-никак.

Вздыхая, скрипя и причитая, волшебники замотались в теплые шарфы, вышли из автобуса и засеменили следом за ведьмами — те решительной змейкой уже двигались к кассе.

Глава двадцать пятая

Спасательная операция