Ведьма Пачкуля и сумасшедшие каникулы

Умански Кай

Ручищу при виде сей честной компании пробрала дрожь. Только что все было тихо-спокойно — а через секунду твой уютный мирок переворачивается с ног на голову, равно как и твоя чашка чая.

Ведьмы?!

Волшебники?!

Вместе???!!!

Ой-ей!

Что они тут делают? Может, это — кошмар!! — может, это тщательно спланированная

спасательная операция? Может, они как-то узнали про Главный Аттракцион и пришли отомстить? Армия остроконечных колпаков перепугала Ручищу не на шутку.

Другие руки — те, что поменьше — немедленно бы отступили и вернулись, размахивая белым флагом. Но только не Ручища. Она — профессионал. Ручища поставила на стол пустую чашку и высунулась из будки, авторитетно перегородив проход. Она, конечно, слегка дрожала, и ее густые черные волосья несколько встали дыбом — но все же она держалась молодцом. Мамище бы ею гордилась.

— Будьте добры, откройте ворота, — отрывисто потребовала Чепухинда. — Я тут с группой ведьм, мы на Таинственной экскурсии. Приехали смотреть «Гобболенд». Не сказать, чтобы мы об этом с детства мечтали, но теперь-то уж что.

— Ой, да вам там не понравится, — затараторила Ручища. — Чесслово. Совсем, знаете, не ваше развлечение.

— Вам-то откуда знать? — раздраженно сказала Чепухинда. — Считаете себя экспертом по ведьмам? А ну открывайте, пока я не рассердилась.

— И вообще, — добавила Ручища, не теряя надежды, — у нас как бы закрыто.

— Да неужели? А почему тогда там, за воротами, такое шумное веселье?

— Мест нет, — поправилась Ручища. — Ну да. Народу слишком много. И кстати, это закрытое заведение. Только для гоблинов.

— Хватит с меня этой белиберды! — На первый план вырвался Дэйв Друид. — Отойди-ка, Чепухинда, я разберусь. Давай, друг, открывай! Мы, волшебники, не можем целый день тут торчать. У нас конференция.

— Вот именно! Скажи ему! — поддержали его остальные волшебники.

— Предъявите билеты, — сказала Ручища.

— Билеты-штиблеты, — рявкнула Чепухинда. — Ведьмам билеты не нужны! Живо открывай ворота. Мы начинаем терять терпение!

— И мы тоже, — поддакнул Дэйв Друид.

— Не знаю… — забормотала Ручища. — У меня инструкции. Никто не может войти без би… Ай!

Ручища вскрикнула от боли. Это Чепухинда ее шлепнула. Со всей силы, прямо тыльной стороной по запястью. Ручища поспешно скрылась в будке.

— У тебя что-то с ушами? — осведомилась Чепухинда. — Всегда надо делать то, что ведьма говорит. А плохие руки, которые не слушаются ведьм, получают по попе. Немедленно открой ворота. Или, может, еще шлепок?

Ручища не хотела еще шлепок. Без лишних споров она нажала на кнопку, и ворота открылись.

Тем временем «Страшная мстя» била все рекорды популярности. Аттракцион в одночасье стал гвоздем программы, никто не хотел оставаться в стороне.

Никакой очереди

давно не было. Лающая толпа со всех сторон осаждала платформу, гоблины толкались, пихались и подвывали от нетерпения. Те, что покрупнее, подходили уже по второму разу, чем немало бесили маленьких, которые уже замучились ждать.

Одного из этих «маленьких» звали Сопляк. Он стоял на самой окраине гоблинской куча-мала — и потому оказался единственным, кто услышал, как загрохотали главные ворота. Сопляк обернулся — не поверил своим глазам, обернулся еще раз — и у него задрожали колени.

— Ведьмы! — завопил Сопляк и бешено заколотил по спинам впереди стоящих. — Ведьмы и волшебники! Целые полчища! Посмотрите назад! Тревога, тревога! Нас раскрыли!

Новость распространилась со скоростью кометы. Ну то есть не совсем. Гоблины соображают туго — так что скорее не кометы, а отсыревшей петарды. В общем, рано или поздно до всех дошло. Нагрянули ведьмы! Вместе с волшебниками!

Постепенно смех, свист и веселые крики стихли. Гоблины с виноватым видом попрятали метательные кольца. Рассовали по карманам помидоры. Побросали щекотальные палки и мокрые губки. Толпа расступилась, и от платформы до того места, где стояли ошарашенные ведьмы и волшебники, образовался широкий проход.

— Блинский блин, — грустно сказал Красавчик. — Ду все, дам кодец. Попались. Прощай, жестокий МИД.

Шесть истерзанных пленников, оглушенные внезапной тишиной, подняли страдальческие глаза и уставились на своих спасителей со смесью облегчения и стыда. Облегчение — потому что конец мукам. Стыд — потому что свои увидели их в таком неподобающем виде.

— Мне же это не мерещится? Там, в пене, — это же наша Пачкуля? — неуверенно спросила Чепухинда, когда к ней наконец вернулся голос. Трудно узнать Пачкулю, если ее лицо не покрывает десять слоев грязи.

— Похоже, она самая, — мрачно подтвердила Макабра. — Неожиданно, ну?

— А почему у Шельмы на носу какие-то кольца, Бу? — удивилась Гагабу. — Я не пойму, она карниз, что ли, изображает?

— Может, и так, Га. А это не суперзвезда ли Лулу Ламарр? Она-то здесь откуда?

В рядах волшебников также наблюдалось изрядное замешательство.

— Если мои глаза мне не врут — там на платформе малыш Рональд, — озадаченно продребезжал Гарольд Почтенный. — Притом весь в помидорах. И где его штаны? Не слишком достойный вид, мда.

— Боюсь, ты прав, Гарольд, — злорадно подтвердил Фрэнк Ясновидец. — Батюшки-светы. Этот парень вечно выставляет себя на посмешище. Гляди ж ты, опять угодил в заварушку. Точнее, в пюре, ха-ха. Томатное пюре. Поняли шутку?

— Я это называю упасть лицом в грязь, — неодобрительно сказал Альф Невидимый. — Весьма, весьма прискорбное положение.

— Но, вероятно, в этом виноваты гоблины, — справедливо отметил Джеральд Справедливый.

— Точно! — хором сказали ведьмы и волшебники. И удивленно посмотрели друг на друга. Они не так уж часто сходятся во мнениях.