Ведьма Пачкуля, или Магия вредных привычек

Умански Кай

Пачкуля выступила вперед и согнулась в глубоком реверансе. При этом она умудрилась каблуком наступить себе на край платья, в результате чего послышался угрожающий треск рвущейся ткани. Впрочем, Пачкулю это ничуть не смутило, ведь дыры являлись неотъемлемым украшением ее наряда.

— Добро пожаловать, господин Мертвецки! Кстати, можно я буду называть вас просто Скоттом? У меня такое чувство, будто мы всю жизнь знакомы. О, Скотт, какая это честь для всех нас! Кстати, я Пачкуля, ваша смиренная поклонница.

— Хм. Та самая, что угрожала накидать

мне в бассейн дохлых крыс? — холодно уточнил Скотт Мертвецки.

— Совершенно верно, — призналась Пачкуля. — Но я не хотела. Просто это был единственный способ заманить вас сюда. Впрочем, забудем об этом. Я не позволю чему бы то ни было омрачить этот чудный вечер.

Однако чудный вечер все же омрачило появление из недр кареты молоденькой подающей надежды актрисульки Лулу, одетой в белое вечернее платье и с ног до головы увешанной драгоценностями, а вслед за ней и Красавчика, с которым, как мы помним, у Пачкули были свои счеты.

— Моя свита, — надменно пояснил Скотт Мертвецки. — Она сопровождает меня повсюду.

— Ах, неужели? Мне очень жаль Скотт, но гоблинов мы сюда не пускаем.

С этими словами Пачкуля взмахнула своей волшебной палочкой и в мгновение ока Красавчик испарился, едва успев издать пронзительный вопль протеста. Единственным, что от него осталось, была горстка пуговиц и заляпанный яичным желтком галстук-бабочка, который, покружив в воздухе, неуклюже шлепнулся на землю, будто подбитое крылатое насекомое.

— Дорогой, кто эта дурно пахнущая старушенция? — обратилась к Скотту Лулу, недоуменно хлопая ресницами.

— Меня зовут Пачкуля. Чао! — гаркнула ведьма и снова взмахнула волшебной палочкой, после чего Лулу, жалобно пискнув, испарилась вслед за Красавчиком. Впрочем, драгоценности ее остались, и Пачкуля поспешила засунуть их себе в карман — разумеется, на сохранение. — Насчет заносчивых девиц в вечерних туалетах у нас тоже свои правила, — пояснила Пачкуля побледневшему Скотту. — Теперь вы мой и только мой! Как славно, вы не находите? — И крепко ухватив кумира под локоть, Пачкуля поволокла его в банкетный зал.

Их появление было встречено восторженными ахами и охами. Тут и там раздались жидкие аплодисменты и негромкое улюлюканье, под звуки которых счастливая Пачкуля торжественно препроводила гостя через весь зал и подвела его к почетному месту в первом ряду. О том, что оно почетное, можно было догадаться по тощей диванной подушке, валявшейся на скамье.

Скотт Мертвецки окинул взглядом аудиторию и похолодел. За годы съемок в фильмах ужасов он многое повидал, однако столь шокирующее зрелище его глазам еще ни разу не представало. Собрав в кулак остаток воли, он ради приличия поприветствовал собравшихся вялым взмахом руки и едва заметным кивком, после чего позволил Пачкуле усадить себя на почетное место, где погрузился в размышления о том, ради чего вообще он во все это ввязался.

На правах ведущей Пачкуля вскарабкалась на сцену и обратилась к публике с приветственной речью.

— Дамы и господа, а также

черти, оборотни и прочая нечисть, прошу минуточку вашего внимания, — торжественно начала она. — Благодарю вас за то, что вы собрались сегодня в этом зале. Особо я хочу поприветствовать господина Скотта Мертвецки, который оказал нам большую честь, согласившись стать судьей первого в мире Конкурса Талантов среди ведьм.

— Ура! — воскликнули зрители, подбрасывая вверх пакетики с чипсами.

— Не скрою, что идея пригласить его пришла в голову именно мне, — продолжала Пачкуля. — Собственно говоря, сама идея конкурса целиком принадлежит мне одной, и, пользуясь случаем, я хотела бы поведать о том…

— Увянь!

— Заглохни!

— Начинайте уже!

— Ну и ладно, не хотите — как хотите, — обиделась Пачкуля. — Эй, Хьюго, у вас там все готово?

Из-за кулис раздался утвердительный писк.

— Прекрасно. В таком случае я рада объявить первый номер. Бугага и Гагабу исполнят для вас музыкальный дуэт. Поприветствуем!

«Непутевые ребята» взяли несколько чудовищно фальшивых аккордов, и Пачкуля удалилась за кулисы, где ее ждал заранее приготовленный табурет. Свет в зале погас, и Большой Конкурс Талантов начался.

Глава седьмая

Конкурс талантов

Занавес со скрипом разъехался, и взорам публики предстали первые участницы состязания. Близняшки застыли посреди сцены с прижатыми к подбородку скрипочками, в одинаковых косынках в горошек, одинаковых плиссированных юбочках и с одинаковым выражением застывшего ужаса на лицах. Так они простояли довольно долго, пока из зала не начали раздаваться ехидные смешки.

— Да начинайте же, — шипела им из-за кулис Пачкуля. — Делайте что-нибудь!

Близняшки откашлялись, потоптались на месте, потом несколько раз переглянулись и, ко всеобщему облегчению, Гагабу в конце концов, заикаясь, проговорила:

— Мы исполним п-песню о Непутевом лесе. Она вот н-написала с-слова.

— А она — м-музыку, — добавила Бугага.

— Я б-буду петь первую строчку, а она — играть на с-скрипке.

— А я б-буду петь вторую строчку, а она — играть на с-скрипке.

Они еще немного потоптались и снова переглянулись.

— Но сперва мы вместе сыграем, — выпалили они хором и запиликали. Слушать их было сущим мучением, впрочем, как и всегда. Окончив вступление, Гагабу опустила свою скрипку и фальшиво затянула:

— В Непутевом лесу я живу-у-у!

— Облади, облада, обладу-у-у! — подхватила Бугага.

— Больше жить не хочу я нигде-е-е! — спела Гагабу.

— Облади, облада, обладе-е-е! — старательно вывела Бугага, после чего ведьмы проскакали туда-сюда по сцене, покружились и потопали ногами.