Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
— Вчера вечером я говорила с нашим общим знакомым, — сказала Зерена. — И узнала что-то, что будет тебе интересно.
Он наклонился вперед, отодвинул мешавшую кружку.
— С каким знакомым?
Зерена изогнула рот в лукавой улыбке.
— Думаю, ты знаешь.
Дом не ответил. Он знал. Саша Кометский. Не вполне знакомый, конечно, скорее тот, за кем он — и ЦРУ — был заинтересован следить. И Зерена оказалась идеальным посредником между Домиником Альваресом и главой штаба КГБ. Контактом, с которым он мог говорить на людях, не вызывая лишних подозрений.
— Ходят слухи, — сказала Зерена, — и он подтвердил их. В его штабе знают, что ученый у вас.
Сердце Дома дрогнуло.
— Более того, в его штабе знают, где находится ученый, где ваши люди его держат.
Дом снова взял в руки сигару. Он боролся с желанием закурить, черт бы побрал эту Зерену.
— Он пошлет к вам сегодня одну из своих сотрудниц. Я подумала, тебе стоит об этом знать.
— Во сколько? — Дом пристально смотрел на Зерену. — Тебе придется сказать мне больше, чтобы мы могли работать дальше.
Она нахмурилась. Черты ее лица заострились — опасная и жестокая.
— Не знаю, Доминик. Он мне не сказал. Но ты еще успеешь подготовиться.
— Это весьма дерзкий ход, даже для КГБ, — произнес Дом. — Послать сотрудника прямо к нашей двери.
Зерена пожала плечами, задев кончики волос.
— Так хочет наш общий знакомый. Я просто решила, что стоит тебя предупредить.
— Спасибо за это. — Дом крепко закусил сигару. Резкий вкус табака наполнил его рот. Он встал. Зерена просто наблюдала за ним.
— Я не допила кофе, — мягко сказала она.
— Ты знаешь, что мне не стоит задерживаться.
Ее глаза сверкнули, она лишь улыбнулась ему и сделала глоток.
— Я ценю твою помощь, — проговорил он.
— О, я знаю. — Она пригладила светлые ухоженные волосы.
Дом довольно кивнул. А затем развернулся и вышел из кафе навстречу яркому утру.
***
Надя лупила кулаками в дверь квартиры, дав волю злости. Она знала, что ей опасно здесь находиться, опасно и глупо и в каком-то смысле это проявление двуличия. Ее бесил сам факт, что пришлось прийти в этот дом, искать помощи у этого человека. Но она была в отчаянии.
Новый удар, на этот раз такой сильный, что ссадины на костяшках пальцев вновь закровили и оставили следы на дверной панели.
— Открывай! — кричала она.
Словно кто-то только и ждал этой фразы, дверь открылась. Алистер смотрел на нее сверху вниз, столь же невозмутимый, как и обычно. Ее гнев разгорелся еще сильнее, но она подавила его: есть вещи поважнее в этом мире, чем пропасть между капитализмом и социализмом.
— Ты что делаешь? — Голос Алистера звучал мелодично, но Надя слышала холод. — Хочешь весь этаж оповестить о своем присутствии?
Надя прошмыгнула мимо него в квартиру. Алистеру Уинтропу ее не смутить.
— Закрой дверь, — рявкнула она. — Поговорить надо.
Алистер поднял бровь, но сделал, как она велела. Он даже защелкнул замок, а потом скрестил руки на груди, изучая Надю. Он почти улыбался, будто все это — какой-то увлекательный розыгрыш. Она сделала глубокий вдох, пытаясь успокоиться. «Не дай ему увидеть, что ты в панике», — подумала она, а затем поняла, насколько это абсурдно: паника — именно то чувство, которое требовалось ему показать, чтобы он осознал серьезность ситуации.
— Я здесь по делу Льда.
— О, что ж, в таком случае заварить тебе чаю?
Надя пристально посмотрела на него.
— Нет. Никакого чая. Это важно, мистер Уинтроп. Вопрос жизни и смерти. — Она собралась, сжала ладони в кулаки. — Этот мозгоеб Саша пытается убить Таню. Нашу Таню.
Лицо Алистера не выдало его чувств, но он сказал:
— Дорогая, думаю, чай тут просто необходим. Сядь.
Надя хотела кричать. Она предавала свою страну, обращаясь за помощью к Алистеру, а он болтает про чай? Но он уже выскользнул из комнаты, и она слышала, как он орудует на кухне, включает воду, открывает шкафы. Надя пошла на эти звуки.
— Ты меня слышал? — спросила она, стоя в дверях на кухню. — Лед рискует потерять одну из своих лучших волшебниц.
— Я тебя слышал, да. — Алистер не отвернулся от кухонного стола. — И это ужасно огорчает. Поэтому — чай.
Он поставил чайник на плиту и наконец-то взглянул на нее.
— Я не хотела сюда приходить, — сказала она. — Но я…
Она закрыла глаза. Ее сердце бешено стучало, в груди все сжалось. Она видела перед собой лицо Тани, столь бесстрастное в своей настойчивости: она должна послужить родной стране, и, если для этого придется умереть, она умрет, так тому и быть.
— Не обязательно это говорить, — пробормотал Алистер.
Надя взглянула на него и впервые порадовалась, что все же пришла.
— Таня прямо сейчас в опасности?
Надя подумала, покачала головой.
— Вечером. Сегодня вечером она пойдет на верную смерть.
— Тогда у нас есть время.
— Нет! Нет, ведь нам нужно сотворить защитное заклинание, которое ей поможет.
Алистер зачерпнул чай заварочным шариком из проволочной сетки.
— Защитное заклинание такого масштаба потребует больше двух волшебников, а также времени, которым мы не располагаем.
Надя нахмурилась.
— Кто-то, равный тебе в Консорциуме, должен иметь доступ к подобного рода магии. Почему, по-твоему, я здесь?
— Думаю, ты здесь, потому что боишься за Таню. Сядь на диван. Я скоро принесу чай, и мы все обсудим. — Алистер помолчал, наблюдая за ней. — Лед за Лед.
Надя уступила, почувствовав опустошенность. Она знала, что Алистер прав насчет защитного заклинания: чтобы оно набрало силу, им следовало сотворить его несколько недель назад. Но все еще был шанс, что Алистер припрятал где-то талисман.