Ведьма, пришедшая с холода (сборник)
Шрифт:
Но мало кто следил за горничными.
— Удивительно, — сказала Надя Острохина, вталкивая уборочную тележку в номер на пятом этаже и закрывая дверь. Войдя внутрь, она перешла с чешского на русский. — Даже в нашей работе, где ожидаешь большей бдительности, люди не замечают обслуживающий персонал. Будто порядок в комнатах поддерживается сам собой.
Таня Морозова пожала плечами и приподняла с тележки несколько сложенных простыней, открыв припасенные радиопередатчики, которыми принялась начинять комнату.
— В этот раз хотя бы униформа правильная. Не то что в Берлине.
Надя рассмеялась.
— В Берлине! Те девчонки еще долго будут вспоминать о ней за пивком. Эта ткань хотя бы на ощупь дешевая, как настоящая. — Она поправила накрахмаленный воротничок, схватила один из передатчиков и скрылась в ванной. — Тебе ведь нравится эта работенка?
Таня хмурилась, прилаживая передатчик к днищу комода: он не прилипал. Она нажала крепче.
— Проверить сорок номеров на этом этаже, рассовать жучки, следить, чтобы никто их не снял. Где грань между тем, чтобы выдавать себя за прислугу и прислуживать?
— О, да ладно. — Таня услышала шум из ванной: это Надя забиралась на край раковины. — Хоть раз у нас обычная, чисто шпионская работа. Никакой магии, никакой древней борьбы между Пламенем и Льдом, только друзья и враги бьются в тайной войне. Считай это отпуском.
Чертов передатчик никак не прилипал. Таня лизнула большой палец и потерла деревянное днище.
— Чтобы это сошло за отпуск, нам нужно забыть про другой мир. — Передатчик снова отвалился. — Но он не оставит нас в покое только потому, что мы его игнорируем.
— Магия может сама о себе позаботиться недельку-другую. — Таня слышала, как Надя слезает с раковины, после чего раздался звук льющейся воды. — В здании полно биологов, за которыми нужен глаз да глаз, весьма вероятно, придется разоблачать американские заговоры. Товарищи из Консорциума Льда поймут нашу легкую смену приоритетов.
— Я уже не знаю, можно ли доверять товарищам из Консорциума Льда. — Таня сжала в кулаке передатчик, словно готовилась раздавить его. Вспомнила замерзшие тела в узких гамаках на барже. Вспомнила широко распахнутые глаза Андулы перед тем, как за ней захлопнулась дверь конспиративной квартиры, и представила те же глаза — закрытые и замерзшие.
Таня перенесла вес на пятки и взглянула на передатчик в своей ладони. Надя стояла рядом. Таня не слышала, как та подошла. Подняла взгляд с чулок на юбку, затем на лицо своей подруги и напарницы.
— Таня. Я понимаю твои сомнения, но пока тебе нужно верить. Мы за добро. — Последнее слово, похоже, нелегко ей далось. — Сосредоточься на работе. Это весело. Если не будешь хоть иногда улыбаться, сорвешься.
— Ладно, — сказала Таня и с размаху придавила передатчик к дереву. На этот раз он прилип.
Пока держится.
***
— Не слишком-то конспиративно, — проговорил Доминик Альварес, затягиваясь сигарой.
Заложив руки в карманы, Гейб Причард оглядел переулок. За ними не следили, насколько он мог судить, и даже с учетом всей этой тайной магии, с которой он имел дело последние несколько недель, он был уверен в своей способности заметить хвост, но всегда ведь остается вероятность, что он что-то упускает, особенно рядом с Домиником. Парень мешал работе и почти не скрывал этого.
— Боже, да говори потише, — сказал Гейб. Но в переулке было тихо, темно и холодно. Снег не шел — приятно для разнообразия, — но лежал на земле с прошлой ночи, так что Гейб мог бы услышать, как идет или переминается с ноги на ногу наблюдатель. Ни звука.
Не то чтобы хвосту было куда прятаться: никаких выступов или укрытий, если не считать нескольких мусорных баков. Дом стряхнул пепел с сигары в снег возле двери в подвал и засыпал снегом сверху.
Гейб нахмурился:
— Твои следы увидят.
— Эх, цэрэушники. — Дом не смеялся. — Вечно боитесь своей тени. Мы бы заметили хвост, и, боже, неужто ты думаешь, что какого-то советского осведомителя насторожит горстка пепла?
«Возможно, — подумал Гейб, — если в этом замешана магия». КГБ и кроты из Льда — почему бы тут не оказаться еще и Пламени? Обе магические фракции, похоже, чертовски широко понимают свои границы. Что ж, может, стоит махнуть на это рукой. Если он начнет переживать из-за магии, проторчит здесь всю ночь.
— По-моему, место неплохое. Четкий обзор, дверь со двора, поставь снайпера в этом окне и парня на крыше — и никто не войдет и не выйдет без нашего разрешения. Я что-то упустил?
Дом пожал плечами.
Гейб сдерживал желание его ударить.
— «Анхиз» начнется через сорок восемь часов. Наш… — он удержался от того, чтобы сказать «перебежчик», — гость прибудет послезавтра, и, если требуется искать для него новую конспиративную квартиру, мне нужно что-то более вразумительное, чем пожатие плечами, чтобы обосновать это для Фрэнка.
Дом замер. Тлеющий кончик его сигары вспыхнул. Затем агент пришел в действие. Резко взмахнул рукой за спиной Гейба и впился крепкими пальцами ему в плечо. Гейб напрягся, его тело просчитывало варианты действий: бросок внутрь, приставить локоть к горлу, переместить вес, чтобы не упасть, ведь внизу он не сможет воспользоваться своим ростом и Дом окажется в преимуществе…
Тут он понял, что Доминик смеется.
— Матерь… — начал Гейб.
— Гейб, все хорошо. Ты психованный, но мне нравишься. — Доминик ухмылялся, держа сигару у рта. — Место отличное. Я просто дурачился. Брось. Давай осмотрим помещение изнутри.
Висячий замок выглядел ржавым, но открылся без возражений, пустив их в недра конспиративной квартиры.
Та тоже выглядела хорошо обороняемой: просторный подвал, обзору мешали лишь несколько колонн, деревянные ящики свалены в углу. Одна дверь вела в узкий коридор, дверь на лестницу слева — легко охраняемая, кладовка справа. Дом проверил выходы и вентиляцию.