Ведьма? Психолог!
Шрифт:
Несколько дней до собрания «невест» прошли тихо. Мы с Мурчиком дочитали «Американскую трагедию» и взялись за рассказы, а потом и романы Дафны дю Морье. Иногда заглядывал царевич Елисей. В таких случаях я тут же переключала блюдо на лесную избушку и делала вид, что наблюдаю за Докликой. Царевич при учёном коте вёл себя на удивление прилично. Спрашивал, удобно ли мне здесь и не нужно ли чего, бросал томные взгляды, но дальше этого не шёл.
Накануне отбора Елисей всё же застал меня одну.
— Наконец-то нет этого наглого кота, —
— Угу, — скучным голосом согласилась я. — Кот — злой дух, я — ведьма. Так что он рядом со мной на своём месте.
Царевич поморщился, но тему развивать не стал. Вместо этого принял умильный вид и проникновенным голосом спросил:
— Ты подумала, краса моя? Пойдёшь за меня замуж?
Я еле сдержала нервный смешок. Интересно, есть ли в Лукоморье хоть одна женщина, которая захочет выйти за царевича Елисея? Я живо представила, как он развалился на печи в избушке и требует выставить из дома «нечисть». Если выбирать между ним и котом, то я — однозначно за Мурчика.
— Нет, — решительно сказала я. — Мы слишком разные, счастья у нас не будет, как ведьма тебе говорю. У меня жизнь налажена, я её менять не собираюсь. В избушке со мной живут Мурчик, домовой Доклика и филин-свет. Тебе там вряд ли понравится.
— Да кому ж домовой не понравится, коли он за домом как надо следит? — в глазах Елисея появился маниакальный блеск. — У нас в тереме тоже домовые вроде есть и ничем никому не мешают. Я и не вижу их годами. А филин-свет — это же сокровище! Даже у царя такой птицы нет. Кота только подальше от меня держи — и мы прекрасно уживемся.
— Может, Мурчика вообще на улицу выставить? — прищурилась я.
— Так коту на улице самое место, — радостно согласился «жених».
— Мяу, — предупредительно раздалось из-за двери.
Царевич неприязненно сморщился. Мурчик пролез в щель снизу и, распушив хвост, прошёлся по комнате.
— И кто же нашей Олесе помогать будет? — кот запрыгнул на стол и принялся сверлить взглядом Елисея. — Может, ты, царевич, сам мышей в избе ловить станешь?
На меня Мурчик даже не взглянул.
— Мыши… А что — мыши? — невразумительно забормотал Елисей. — Филин-свет мышей ловит…
— А может ты, царевич, задания царя-батюшки выполнять с Олесей отправишься? — настойчиво добивал его Мурчик. — Грозу заместо меня успокоишь, а? В ступе с Ягой полетаешь? К Кащею, к змею, к кому там еще царь Данияр её отправит?
— Да зачем ей те задания-то? — Елисей встряхнулся и тоже заговорил напористо. — Коли замуж за меня пойти согласишься, — он повернулся ко мне, — так и задания царские исполнять дальше не придётся. Как царь-батюшка невест завтра соберёт, так и зайдём да объявим, что ты теперь — мне невеста. И царь доволен будет, и от отбора сразу избавишься…
— Я же сказала, что не выйду за тебя замуж, — я начинала терять терпение.
— На нет и суда нет, — проурчал Мурчик. — Ну как, царевич, полетишь с Олесей задания выполнять? Вдруг да покоришь её сердце…
— На такие задания разве что безумный полетит, — еле слышно ответил Елисей, глядя на меня. — Ты, краса моя, не знаешь-не ведаешь, что царь-батюшка задумал. Он от змея Горыныча получить что-то хочет, ценное. Что — не говорит, но змей с этой вещью добром не расстанется. А последнее задание… — он покосился на дверь. — Разве что самоубивец его выполнять будет.
Кот нарочито громко вздохнул. Я невольно улыбнулась. Елисей старательно создавал атмосферу таинственных опасностей, а Мурчик разрушил её за пару секунд — одним вздохом.
— Вот зря смеёшься, — Елисей придвинулся поближе и зашептал еще тише: — Богатыря царь расколдовать прикажет.
— Это какого ж богатыря? — без притворства заинтересовался Мурчик. — Я вроде про Лукоморье всё знаю, а о богатыре заколдованном не слыхал.
Я вопросительно взглянула на Елисея. Учёному коту я доверяю больше, чем блудливому и трусливому царевичу. Раз говорит Баюн, что нет такого, значит, и правда нет.
— Не слыхал, потому что сидишь в глуши у Олеси под крылышком и сметанку лопаешь! — раздражённо прошипел Елисей.
Я уже открыла было рот, чтобы дать отпор вконец обнаглевшему «жениху», однако вовремя перехватила предостерегающий взгляд Мурчика.
— Сижу, лопаю, и отрабатываю эту сметанку, между прочим, и в избе, и в царском тереме, — почти мирно отозвался кот. — Так что за богатырь у нас в Лукоморье заколдован? Откель он взялся — иноземный, что ль, какой?
— Никто того не ведает, — таинственным шёпотом принялся просвещать нас с Мурчиком царевич Елисей. — Да только пришёл несколько лет назад какой-то сильный витязь на бой с Кащеем. Бились они три дня и три ночи, и взял Кащей верх. Небо в тот миг надвое по всему Лукоморью молнией раскололо, гром такой был, что лошадей с ног сбивало. И никто с сей поры богатыря того не видал ни живым, ни мёртвым. Слух только прошёл, что заколдовал его Кащей Бессмертный.
Мурчик закатил глаза.
— Не видали, конечно, потому что нет там никакого витязя — ни заколдованного, ни живого, ни мёртвого, — насмешливо сказал он. — И не было никогда. Я у Кащея в услужении был, его дела знаю. Не бился он с богатырями, уж тем более — по три дня и три ночи. Ну был случай, невесту чужую Кащей украл, жених спасать явился. Так они с Бессмертным на словах разобрались, наливочки выпили, и ушла себе пара на все четыре стороны. Кащей-то не знал, что у девицы жених есть. Да и девка попалась с таким характером, что Кащей бы и сам её в тот же день назад отправил. А больше я там не то что отважных витязей, а вообще никаких мужчин не припомню. Ну что, хозяйка, задания царские выполнять будем?