Ведьма? Психолог!
Шрифт:
Я прищурилась: лететь пришлось против солнца.
— Сейчас полянка будет, — сказал Мурчик. — Спускайся там, поговорить надо без лишних ушей.
Я вглядывалась в зелёные волны в поисках обещанной поляны. Вот несколько мрачных сосен с тёмными иглами, густой кустарник, крепкие молодые дубки… Вот она — поляна. Совсем небольшой островок на фоне лесного простора, покрытый мелкой зелёной травкой. На поляне, как рассыпавшиеся большие бусины, выделялись яркие цветы.
— Круто не бери, в дерево можешь врезаться, — сказал Мурчик. — Осторожно спускайся, кругами.
Над поляной действительно пришлось сделать несколько кругов. Ступа слегка ударилась дном о землю. Мурчик страдальчески вздохнул.
— И когда ты научишься сажать её помягче? У меня бы лучше получилось, — проворчал он. — Вылезай, посидим на травке, подумаем, что дальше делать.
До дерева я ступу не дотянула, так что опоры у неё не было. Вылезла я с трудом, чуть не перевернув летательный аппарат. Кот в два прыжка оказался у деревьев.
— Пошли в тенёк, — позвал он. — Пусть все, кто собирался к змею, дальше пролетят, а мы спокойно подумаем, как быть.
Я уселась на траве под раскидистым клёном и скинула башмаки. Хорошо-то как! Солнце светит сквозь листву, птицы поют, кот-Баюн сидит на траве и что-то намурлыкивает.
— Если немного повредить ступу, мы её починить сможем? — спросила я.
— У тебя точно не получится, — ответил Мурчик. — Я могу, конечно, в ближайшее селение за мастером сбегать, но толку с того? Во-первых, у нас денег на ремонт не будет. А во-вторых, поди объясни потом Данияру, как ступа повредилась. Поймёт же, что ты это специально сделала. И монеты обещанные не даст, и зло затаит, а тебе царь во врагах не нужен. Кащея просить тебя украсть тоже глупо: повода к тому никакого нет. У змея пересидеть можно, — с сомнением сказал он. — Только Горыныч тобой уж слишком сильно заинтересовался, а сейчас, когда к нему такая краса прилетит, точно не отстанет.
— А делать-то что? — я глубоко вздохнула. — Может, попросить Кащея на третьем задании превратить меня в кого-нибудь до конца отбора? Всё равно придётся лететь к нему за витязем, которого нет.
Мурчик качнул головой.
— Ну попросишь — и дальше что? Посидишь в болоте с Лукерьей и остальными, а как вернёшься — тебя уж царевич Елисей ждёт. Этот так просто не отступится.
— Совсем всё безнадёжно? — хмуро спросила я. — Или есть идеи?
— Есть. Замуж бы тебе выйти, — огорошил меня кот.
— С ума сошёл? — от неожиданности выпалила я. — За кого?! За змея, у которого в каждом селении по любовнице? Или за Елисея?
— Тихо, не горячись, — прошипел Мурчик. — Будешь шуметь, может змей появиться. Это хоть и окраина, но его владения всё-таки. Подумай, какой тебе мужчина подошёл бы?
— Нет такого, — буркнула я уже тише. Змей сейчас тут точно ни к чему. — Ни в моём мире, ни в Лукоморье. Что-то ни Елисей, ни Горыныч особо за меня не волнуются, хотя змей прекрасно знает, что я — не Яга. На отборе рядом — только ты. И летать учил, и в царском тереме лучшие условия выбивал, и у Кащея меня подстраховывал. Знаешь, был бы ты человеком… — я хмыкнула. — За такого я бы и пошла, если бы позвал.
Сверху в небе что-то вспыхнуло, почти ослепляя. Я подняла взгляд. Ясное голубое небо, насколько хватало взгляда, прорезала острым зигзагом гигантская молния. Удар грома так сотряс землю, что с деревьев повалились мелкие ветки и листья. Со всех, кроме того, под которым я сидела.
— Что это?! — я машинально прикрыла руками голову.
— Сейчас пройдёт, — сказал рядом знакомый голос, но без привычного подмурлыкивания. — Кащеевы чары только так и снимаются. Уж извини, не мог тебя предупредить…
Я подняла голову. Рядом сидел черноволосый мужчина лет сорока в потрепанной рубахе и тёмных штанах. Зелёные глаза незнакомца пристально всматривались в моё лицо.
— Только не кричи, — прошептал он. — Змей нам тут пока не нужен.
Я в полуобморочном состоянии кивнула и тихо выдохнула:
— Где кот?
— Я — кот, — мягко проговорил он. — Не хотел тебя пугать, но иначе нельзя было. Теперь могу и не темнить, — мужчина пошевелил плечами, потянулся. — Отвык в кошачьей шкуре, — он улыбнулся. — Кащей я, только без своей земли. Такое тоже случается, много нас народилось, места на родной земле не всем хватает. Вот я и бродил по свету, искал, где обосноваться. Подумал, Лукоморье — земля большая, для двух Кащеев место найдётся. Только здешний Бессмертный воспротивился, на бой вызвал. Бились мы несколько часов, а потом Кащей Лукоморья разозлился, что равного противника встретил, и чары применил, на какие почти никто из наших не решается. Как у вас говорят, «запрещённый приём». Так я и стал чёрным котом. Говорящим и бессмертным. Кащей-то почти сразу и сам пожалел, что так сделал, а воротить всё назад уже был не в силах. Сказал тогда в сердцах: «Коли тебя какая девка или баба полюбит да замуж за тебя захочет, станешь таким, как прежде. А проговоришься кому, кто ты есть, — останешься чёрным котом на веки вечные». На котов-Баюнов я оказался похож, способности Кащеевы не растерял, только для многих чар руки человеческие нужны, а не кошачьи лапы. Пением, как Баюн, усыплять любой Кащей умеет. В общем, кот из меня вышел вполне правдоподобный, пришлось только врать, что даром речи меня Кащей наделил.
— И что, ты действительно у Кащея на цепи сидел? — мой голос прозвучал непривычно хрипло.
— С чего бы? — хмыкнул мужчина. — Какое-то время я, и правда, в его владениях оставался, думал, как дальше быть. А потом Кащей как-то настойки своей хлебнул больше, чем стоило. Девицу очередную притащил, начал требовать, чтобы я ей сказку рассказал, грозился по пьяни на цепь посадить. Ну, в тот вечер я и ушёл. А дальше — я уже рассказывал. Сначала по селениям ходил, потом Олеся к себе позвала. Какая же ведьма от говорящего кота-Баюна откажется? Я пошёл, посмотрел на её житье-бытье — и остался. Сказки и песни Яге не нужны были, мышей я исправно ловил, с Докликой и филином поладил. Домовой сразу во мне Кащея почуял, я перед ним не особо-то и таился. В общем жил я в избушке почти обычной кошачьей жизнью. А как ты появилась, всё у нас там наперекосяк пошло, — он широко улыбнулся. — Доклика за голову схватился: отбор на носу, а Яга такое вытворила. Посидели мы с ним, подумали, никак тебя нельзя от отбора избавить. Я и решил помочь, чем смогу. Ну, вот и помог, — он кашлянул.
— И теперь я должна по вашим законам выйти за тебя замуж? — я сморгнула.
Мозг не успевал оценивать происходящее.
— Говорил же я Кащею — малахольная, — усмехнулся мужчина. — Только что сама сказала, что замуж пошла бы. Успокойся, никто тебя под венец сей же час не тянет.
Он накрыл мою руку своей. По коже пошли мурашки, не думала, что чье-то простое прикосновение может вызвать у меня такую реакцию.
— Сначала к змею слетаем, для порядку. При мне он теперь никаких предложений делать и, тем более, силой тебя удерживать не рискнет. Как назад полетим, я опять котом обращусь. Пусть царь свой отбор продолжает, как собирался, про богатыря заколдованного расскажет. А дальше и открыться можно, и свадьбу сыграть. И лучше бы нам с тобой до того времени найти невесту для царевича Елисея. Своя земля в Лукоморье нам не помешает.
— Я тебя толком не знаю… — ошарашенно выдохнула я.
— А замуж пойдёшь, — его губы дрогнули в улыбке. — Если бы не хотела, чары бы Кащеевы вернулись.
— И как тебя теперь называть? — я невольно улыбнулась в ответ. — Не Мурчиком же?
— Ирий, — он чуть сжал мою руку.
Над головами снова полыхнула огромная молния, от удара грома я сжалась. Мужчина притянул меня к себе, поглаживая по плечу.
— Это еще что? — я машинально вцепилась в его руку.
— Так бывает, если Кащей назовёт свое имя, — безмятежно ответил Ирий. — Поэтому имена мы произносим редко.