Ведьма? Психолог!

Гале Анна

Гром затих, я перевела дыхание.

— А если я буду звать тебя по имени?..

— Ничего не случится, можешь называть.

Мужчина выпустил меня из объятий, и я почувствовала лёгкое разочарование.

— А к Кащею ты зачем ходил?

— Я же сказал, поддержкой хотел заручиться, на всякий случай, — он откинулся спиной на траву. — Мне в кошачьей шкуре против змея делать нечего. Посидели, поговорили, Кащей обещал помочь, коли будет нужно.

— Прямо так, задаром? — я прищурилась.

— Нет,

краса моя, не задаром. Он ведь понял, к чему всё идёт. Сговорились, что с местью к нему не приду, если чары спадут, — Ирий прикрыл глаза. — Хорошо-то как… Надо будет только подумать, кто теперь филин-свету мышей ловить станет. Могу, конечно, и я иногда в кота обращаться, но не хотелось бы лишний раз этого делать. Надоела кошачья шкура за несколько лет… Кстати, насчёт того, как я по кошкам бегаю, — это у нас с Докликой шутки были. А то надумаешь себе невесть что, — в его глазах сверкнули шальные огоньки.

— Какой смысл тебе мышей ловить? — я одёрнула немного задравшуюся юбку. — Можно же обычного кота привести.

— Можно, — согласился Ирий. — Как вернёмся — обустроимся. Захочешь — будешь народ принимать как Яга, не захочешь — всех от избы отважу.

— И на что мы жить будем? — подражая кошачьим интонациям, поинтересовалась я.

— Яблоньки молодильные на поляне вот-вот расти начнут, а растут они не по дням, а по часам. Как Кащей где-то обоснуется, так и вырастают. А яблочкам с тех яблонь цена немерянная, хоть ведьмам, хоть селянам можно продавать.

— А если настоящая Яга решит всё назад вернуть?

От этой мысли неприятно заныло в районе сердца. Ирий безмятежно улыбался.

— Нареченную Кащея никто и никакими чарами из Лукоморья забрать не сможет. А если Олеся сама решит вернуться — что ж, пусть возвращается. Дам ей отступного, могу помочь избу в другом месте построить. Филин-свет и Доклика пусть сами думают, с кем оставаться. Хотя Доклика и так всё решил, раз тебя хозяйкой называет.

— А я уже нареченная Кащея? — насторожилась я.

— Почти. Осталось только скрепить уговор поцелуем. Ну что, полетели к змею?

Ирий поднялся и протянул мне руку. Я машинально схватилась за неё. Ну и где поцелуй? Причём здесь вообще змей? Надо же, я только что обсуждала с Ирием совместную жизнь, и только сейчас это осознала. Даже укол разочарования почувствовала от того, что целоваться со мной Ирий сейчас не собирается. Хотя, может, есть объективные причины?

— А уговор… — я замялась. — Его нужно скреплять уже после, когда вернёмся от змея?

— Мне показалось, что тебе нужно время, — Ирий обнял меня, склонился к моему лицу.

А Кащей знает толк в поцелуях. Целовал так, что у меня голова кругом пошла, и вылетели из неё и настоящая Яга, и змей, и царский отбор, и сам царь Данияр с сыновьями.

— Ну что, краса моя, полетели? — Ирий неохотно отстранился. —

А то мы так далеко зайти можем. А тут всё ж таки и змей может пролететь, и ведьмы по пути на отдых иногда останавливаются.

Я машинально потёрла плечо. После каждого полёта приходилось доставать из сундука целебную мазь Доклики, и её становилось всё меньше.

— Помелом тебе работать не придётся. Сейчас я тебя повезу, — пообещал Ирий.

Лететь с ним оказалось сплошным удовольствием. Одной рукой Ирий обнимал меня за талию, а другой делал короткие жесты, направляя ступу. Я прислонила метлу к стенке ступы и придерживала её. Летательный аппарат полностью подчинялся движениям руки Кащея.

Было тепло, безветренно, солнце начинало припекать по — летнему. Я сняла тёмный платок и бросила на дно ступы, поверх пирожков от Василисы. Меньше всего хотелось возвращаться в царский терем. Лететь бы так и лететь — до самой избушки Яги.

Ступа резко пошла на посадку. Я вскрикнула от неожиданности. Деревья здесь росли редко, но места между ними было не больше двух метров.

— Тише, я умею обращаться со ступой лучше, чем любая ведьма, — шепнул Ирий, приятно щекотнув губами моё ухо.

Приземлились мы чётко между деревьями, так медленно, словно ехали на обычном лифте. Я огляделась. Лес как лес — трава, лиственные деревья. Тропинок только не хватает, всё вокруг заросло высоченной травой, мне почти по пояс будет. Туда и вылезать-то страшно.

— Куда ты меня привёз? — я повернулась к Ирию.

— К яблоням змея, — невозмутимо ответил он. — Не искать же Горыныча по всему лесу. Сейчас почует, что мы недалеко от его бесценных яблок, и сам примчится. Я вчера весь вечер путь прокладывал, искал, как сюда на ступе добраться. Вон там его сокровища запрятаны.

Ирий кивнул на тесно растущие клёны с переплетёнными ветвями. Он легко выбрался из ступы. Я со вздохом привычно потянулась к юбке. Глупо стесняться Ирия, если до этого я много раз при нём переодевалась. Задрать юбку, чтобы вылезти, я не успела. Кащей с лёгкостью вытащил меня из ступы и подхватил на руки. Верхушки бурьяна щекотали ноги. Ирий решительно двинулся к клёнам.

Сверху нас накрыла гигантская тень, закрывая собой небо. Я подняла голову. Змей завис над нами, а затем, стремительно снижаясь, нырнул за клёны. Я вздрогнула. Выглядел Горыныч устрашающе. Ирий как ни в чем не бывало подошёл к деревьям и шагнул между клёнами. Здесь действительно росли несколько невысоких стройных яблонь со знакомыми красными яблоками. Каждый день катаю такое же по блюду. Сверху на них в лесу и внимания не обратишь, яблоки только на нижних ветках растут. Земля здесь была голой, словно выжженной. А может, и правда, выжженной — кто знает, как змей борется с сорняками около своих сокровищ.