Ведьма
Шрифт:
— Я не смогу без неё понимаешь? Она же моё все. Мы же только жить начали…
— Игорь, ты где, мать твою?! Просто скажи мне, где ты! А потом мы поговорим, обо всем, о чем хочешь, поговорим. Ну же, Слабый!
— Второй роддом, на Майской, — выдавливает мужчина, с трудом взяв себя в руки.
Он плохо помнил, как доехал, как искал друга, как шёл по тёмным больничным коридорам. Игорь сидел, обхватив руками колени, прямо на полу у входа в реанимацию.
— Слабый…
Друг переводит на него воспаленный взгляд красных глаз.
— Что
— Ксения родила.
— Так рано же еще, — удивляется Степан.
— Почему рано? Неделю переходила, вообще-то.
— Подожди… Ты хочешь сказать, что она забеременела… Когда мы вместе были? — озаряет Степана.
Его потрясенный голос пробивает даже броню отрешенности Игоря. Тот поднимает на него взгляд:
— Я же тебе говорил, что ребёнок может быть и твоим. Забыл?
— Что?! — шокировано, — нет, не говорил! Не так, во всяком случае… Я подумал, что он может быть моим, если я присоединюсь к вашей компании! Я понятия не имел, что он может быть моим биологически!
— Ты услышал то, что хотел услышать, — устало парирует Игорь, надавливая пальцами на глаза.
— Подожди… — Степан буквально падает рядом со Степаном, — она родила?! Где… Что с ребёнком?
— Нормально все. Пацан под наблюдением неонатологов в детском отделении.
Степан в изнеможении потирает макушку. Как? Как это все случилось?! Кто виноват?
— А Ксения?
Игорь стонет, утыкаясь лицом в колени. Его широкие плечи вздрагивают, как будто он не в силах больше держать на них все, что навалилось.
— Игорь, пожалуйста, — каким-то чужим, не своим голосом произносит Степан, — она же…
— Жива, — хрипит Игорь, захлебываясь, — она в кому впала, Зима. И никто ничего сказать не может, понимаешь?! Все нормально шло! А потом кома… И все!
— Что врачи говорят, Игорь? Ну же, соберись, — встряхивает друга.
— Ничего не говорят! Ничего! Никто не знает, что случилось, не понимают. Она родила, и просто уснула. Да вот только проснуться не смогла. Если я её потеряю, я… — и опять этот жуткий, полный отчаяния вой.
— Успокойся, Игорь! Я понимаю, что тяжело. Досталось тебе за последнее время знатно. Только ты это… Держись, ладно? Ещё же ничего не случилось, Слабый. Вспомни, как ты за меня боролся? И ведь вытащил! И ведьму вытащим! Слово даю.
— Ты, правда, так думаешь? — шепчет, нечеловеческим усилием воли взяв сбивающие с ног эмоции под контроль.
— Конечно! Вот сейчас перетру с врачами, подтянем ещё каких-нибудь специалистов, а надо будет, и за границу отвезём.
— Я с тобой пойду! — вскакивает, — ты прав — мы справимся.
Глава 23
Они действительно находят дежурного врача и устраивают ему допрос с пристрастием. Но ни он, ни впоследствии собранный консилиум врачей не могут дать никаких внятных объяснений ведьминому состоянию. Роды прошли замечательно, без осложнений и прочей ерунды. Последующую за этим кому доктора объясняли метаболическими нарушениями, вызванными гормональным сбоем в организме. Вот только в чем же конкретно этот сбои заключался, никто объяснить не мог.
И они учились жить с этим. Постепенно организовали поочередное дежурство у постели Ксении так, чтобы хотя бы один из них находился в офисе, тогда как другой неотрывно был рядом с ней. И гнали… Гнали от себя мысли о плохом. Этому во многом способствовало общение с маленьким сморщенным комочком — их сыном. И, возможно, только благодаря этому не свихнулись в те страшные, наполненные томительным ожиданием дни.
— Игорь, тут относительно выписки малого интересовались. Нельзя его больше держать в отделении. Ребёнок-то здоров.
— Ладно, пускай оформляют. Мне к которому часу подъехать? И вообще… Это же купить что-то надо. Цветы врачам… Ты не в курсе, как это делается?
— Понятия не имею, — отвечает Степа взволнованно, — меня больше волнует, как мы дальше будем. Где жить, и как? Это же ребёнок, Слабый! Я понятия не имею, как с ним справляться…
— Ничего, Степан. Справимся. Мы с ведьмой, знаешь, сколько литературы перечитали по поэтому поводу? Да я диссертацию могу написать.
— Но я-то… Я ничего не читал, — шепчет в трубку отчаянно.
— Степан, все будет хорошо. И не с таким справлялись.
Их сына выписали на пятый день после родов. Вместе с ребёнком оба мужчины зашли в палату Ксении.
— Милая, смотри, кого мы к тебе в гости принесли.
Игорь подносит сына как можно ближе к любимой, а Степан с комом в горле наблюдает за всем происходящим со стороны. И он просто дико, до дрожи в коленях боится не справиться. Подвести Ксению в очередной раз. Или увидеть разочарование в глазах Игоря. А теперь появился ещё и ребёнок, не важно, чей… Главное, что и за него нужно нести ответственность, быть сильным, подавая пример маленькому мужчине. Страхи переполняли. А ведь ещё и состояние Ксении не внушало никакого оптимизма. Чем дольше длилось коматозное состояние, тем меньше оставалось шансов. В данном случае время играло против них.
— Пока, мамочка. Просыпайся скорее. Твои мужчины тебя ждут, — шепчет Игорь, а в уголках глаз закипают горькие слезы.
Уже в машине Степан решается на мучающий его вопрос:
— Слабый, есть хоть какой-нибудь шанс, что под мужчинами, ожидающими ведьминого выздоровления, ты подразумевал и меня?
Игорь на мгновение отрывает взгляд от дороги, сосредоточившись на лице Степана в зеркале заднего вида.
— Дурак ты, Степан. Я уже давно со всем смирился. Принял ситуацию. Я не рефлексирую, не копаюсь в себе, не думаю о том, что люди скажут… Это моя жизнь, как ты когда-то правильно заметил, и если мне по кайфу делить с тобой женщину, я не собираюсь от этого убегать. Я люблю тебя, и люблю её. Все. Больше ничего не существует.