Ведьма
Шрифт:
— О сыне вашем. Ох, и задаст он нам жару.
Степан припарковался у дома, и Ксения поспешно вышла из машины. Зашла на веранду, прикоснулась к теплому дереву балок и провела по ним рукой, здороваясь. Так же задумчиво открыла дверь, прошлась по комнатам первого этажа, заглянула в кухню. Все, как всегда. Только гостевая теперь превратилась в детскую. Как же хорошо дома… А ведь и не надеялась уже его увидеть.
Следом вошли мужчины. Ксения замерла посреди кухни. Свет омывал ее тонкую, анорексично худую фигуру, подчеркивая женскую хрупкость, и наглядно демонстрируя, как близки они были от того, чтобы ее навсегда потерять. Невыносимо.
— Что тебе известно о твоих родителях? — неожиданный вопрос в адрес Степана.
Он прокашлялся, отгоняя страшные мысли, закручивающие узлом нутро. Они выстояли, а значит, и дальше справятся:
— Абсолютно ничего. Я — подкидыш. А почему ты спрашиваешь?
Ксения взялась за приготовления чая, но Игорь ее усадил на стул и сам принялся накрывать на стол.
— Спрашиваю потому, что наш сын обладает поистине удивительным даром. И он его получил совершенно точно — не от меня.
Мужчины пораженно уставились на ведьму. И даже Игорь замер с занесенным ножом.
— Каким даром? — наконец интересуется Степан.
— Поистине впечатляющим, — поясняет Ксения. — Иван — ведун. Сильнее меня в разы.
— Как ты это узнала? — интересуется Игорь.
— А почему, ты думаешь, я все еще жива?
Мужчины переглянулись.
— Тебя вытащил… Ванька? — наконец уточняет Степан.
Ведьма кивает и отпивает чай.
— Тебе можно обезжиренный йогурт, — говорит Игорь, подсовывая баночку йогурта ведьме поближе. — А как ты это поняла?
— Это невозможно объяснить. Это — знание. Меня удивляет другое, почему я его не почувствовала сразу.
— И что теперь делать… Как воспитывать?
— Об этом можно не переживать. Думаю, он еще нас воспитать сумеет.
— Ксень, ешь.
— Ваню тоже нужно покормить. И вы сядьте уже, чего маячите?
— Господи Боже, как же мне тебя не хватало, — шепчет Игорь, — даже команд твоих, — чешет лоб изумленно.
— А мне вас не хватало. До смерти просто не хватало, — признается Степан, беря друга за руку.
Замирают на мгновение в тишине дома, пока громкий ор Ивана не нарушает эту звенящую тишину.
— Говорю же — сын есть хочет, — улыбается Ксения.
Обедают все вместе, поочередно держа Ваньку на руках, а потом просто сидят на веранде, закутавшись в пледы, и пьют липовый чай.
Ближе к вечеру искупали Ваньку, по очереди приняли душ, и стали укладываться.
— Где будем спать, Ксень?
— Где обычно, — пожимает плечами, покосившись на Степана.
— Я буду спать на диване, — откашливается, — пока не пустишь в свою постель.
Ксения опять пожала плечами и, взяв Ваньку, пошла по ступеням наверх. Игорь на мгновение замешкался:
— Ей нужно время, Зима. Да и не будет там ничего такого. Ей ещё месяц восстанавливаться, как минимум.
Степан махнул рукой:
— Я все понимаю, Игорь… Иди.
Игорь кивнул и пошёл вслед за женой.
Первую неделю после своего возвращения Ксения просто бездельничала. Чего не позволяла себе никогда раньше. Она бродила по дому, что-то стряпала, прибиралась, хотя мужчины и запрещали ей работать, дав чёткое указание отдыхать. Смешные… Разве ей в тягость такие хлопоты? Одно удовольствие — утюжить их рубашки или маленькие Ванькины распашонки, готовить вкусный обед, а потом смотреть, с какой жадностью они едят. Ещё Ксения часами могла наблюдать за спящим сыном. Или строить ему смешные мордочки, в надежде рассмешить, когда тот бодрствовал. Впервые в жизни, пожалуй, ей было так тихо и спокойно. Даже голоса в голове утихли. Она наслаждалась жизнью, набиралась сил и радовалась простым женским радостям. А ещё в ней вновь проснулось желание. Мощное, неконтролируемое. Но она… Стеснялась. Тоже впервые в жизни, пожалуй. Кома не прошла даром. Она настолько исхудала, что вовсе перестала походить на женщину. Грудь исчезла совсем, да и все остальное выглядело малопривлекательно. Разве можно вызвать в мужчине желание, когда каждая косточка видна? Она старалась. Честно старалась вернуть вес, но особых успехов на этом поприще не добилась. Ксения настолько обросла комплексами, что даже переодеваться уходила в ванную. Она просто не могла предстать перед Игорем в таком неприглядном состоянии. Не говоря уже о Степане. Он, как оказалось, пухленьких предпочитает, а она…
— Ксень, ты не видела запонки с агатами? — раздаётся голос мужа, и спустя секунду он появляется на пороге ванной.
— Выйди! — рычит Ксения, прижимая полотенце к груди.
— Ты чего? — оторопел Игорь.
— Выйди, пожалуйста, — повторяет, а у самой слезы ни с того ни с сего на глаза наворачиваются.
Игорь не слушает, подходит ещё ближе. Обнимает жену, бережно прижимая к груди.
— Ну, что такое, милая? Ты чего?
— Не хочу, чтоб ты меня видел такую… Страшную.
Игорь закрывает глаза. Господи… Она просто стесняется… А он уже такого себе навыдумывал по поводу ведьминых пряток, что чуть было не свихнулся. Глупая.
— Какая же ты глупая, — шепчет, и целует ведьму за ухом, — я люблю тебя больше жизни.
— Я на бабу ягу похожа, — всхлипывает.
— Ты — красавица.
— Это ты меня голой не видел.
— С радостью посмотрю, — ухмыляется ей в шею.
А у самого от облегчения ноги подкашиваются. Игорь реально стал опасаться, что Ксения его больше не захочет, настолько отстраненной она была. А оказалось… Женщины — такие женщины, даже если ведьмы!
— У меня все кости наружу торчат, — бурчит ему в шею, — и от груди ничего не осталось.
— Да? — улыбается, — сейчас посмотрим.
И отводит руки жены. А она вцепилась в полотенце, будто бы от него её жизнь зависит, и мотает головой из стороны в сторону. Но Игорь не уступает. Целует жену за ухом, переходит к линии ключиц, опускается ниже. Ксению трясёт — настолько она его хочет. Опускает бессильно руки, полотенце падает на пол, открывая всю её.
— Ну и чего тут нет? — шепчет Игорь, разглядывая ведьмину грудь.
Желание тугим узлом закручивает все внутри, и уже пофигу на все, кроме любимой. К черту офис, работу, встречи… Впивается губами в темный сосок, тянет на себя.
Тишину разрывает громкий ор сына. Игорь отстраняется тяжело дыша:
— Не выдумывай ничего. Поняла? — прижимает ладонь жены к паху, где все каменное для нее. — Ты самая красивая, самая желанная женщина для меня. А мясо нарастим. Дел то. Поняла? — уточняет еще раз. И удовлетворенно замечает, как разрумянившаяся жена кивает в ответ.
— Люблю тебя.
Ксении стало реально легче от слов мужа. Она даже немного взбодрилась. Нет, у нее не было прежней уверенности в своей красоте, но ведьма верила, что для мужа она была желанной даже в таком неприглядном состоянии. Но ведь был еще и Степан… И эта ситуация с их тройственным союзом. Ксения знала, что это их судьба. Да, теперь это было именно знанием. Но… Как впустить в душу человека, который однажды уже вынул ее из груди, и растоптал? Где взять силы доверится вновь? А тут еще Ванька. Ведьма готова была поклясться, что сын сознательно не дает им с Игорем возобновить интимные отношения. Стоило им только приблизиться друг к другу, как сын начинал реветь, или что-то случалось, или звонил телефон, или… Каждый раз что-то новенькое. Нет, Ванька любил Игоря. Частенько засыпал на его груди, или улыбался своим беззубым ртом, хватая мужчину за нос. В общем, он с одинаковой любовью относился как к родному отцу, так и к названому… Но вот сблизиться Игорю с матерью не давал.