Ведьма
Шрифт:
Степан только сглотнул судорожно, что тут скажешь, когда прав друг, на сто процентов прав.
— Ладно… Так тебя долго не будет?
— Недели две-три.
И они уехали. Собрались быстро, всего за пару часов, и рванули на юг. Ввиду достаточно большого срока беременности, лететь никуда не стали — и в своей стране моря достаточно. Несколько часов езды, и вот оно… Синее, мощное, завораживающее… Был только конец апреля, и вода оставалась еще очень холодной для купания, но даже это не стало на пути просто безумному ведьминому восторгу. Она носилась, как угорелая, по пустынному пляжу, кружилась
Вечерами беззаботно бродили по местным достопримечательностям, рыбным ресторанчикам и сувенирным лавкам. Здесь же, в ресторане на берегу моря, отметили и тридцативосьмилетние Игоря.
Шикарное было время. Они болтали обо всем на свете. Ксения открывалась перед ним, делясь детскими переживаниями, юношескими комплексами и взрослыми страхами. Впуская мужчину в святая святых — свою душу. И просто купала его в любви, став непривычно нежной и ласковой.
Они вернулись домой, и Игорь, наконец, расслабился. Выдохнул. Поверил в то, что теперь все будет хорошо. Но… Он ошибся. Жестоко ошибся.
Приближался срок родов. И, вроде бы, казалось, спи себе, пока есть возможность, но Игорь попросту не мог. Физически не мог заставить себя уснуть, будто бы перейдя в режим ожидания. Бродил ночами по дому, либо просто наблюдал за спящей женой. Она стала еще красивее. Немного округлилась, налилась румянцем и посвежела. Небольшой, как для последних недель беременности, животик порой ходил ходуном, что, впрочем, абсолютно не мешало ведьме спать. Как такое было возможно, Игорь не понимал. Но радовался, что, в отличие от него, любимая нормально отдыхает. И тем удивительнее было, что в ту роковую ночь они поменялись местами. Видимо, окончательно вымотавшись за последние неделю, Игорь просто провалился в сон, а Ксения, наоборот, ворочалась с бока на бок, вставала — то воды попить, то в туалет. Там у нее и отошли воды. Ксения приняла душ, потихоньку оделась и принялась будить мужа:
— Игорь, хороший мой, пора.
— Угу, сейчас, минуточку…
Ксения улыбнулась нежно, отводя со лба любимого спадающую челку. Умаялся, бедный, с ней.
— Игорь, вставай. Слабодин младший просится на выход.
— А? Что?
— Пора, — смеется, наблюдая за непередаваемой сменой эмоций на его лице.
Игорь вскакивает мгновенно, натягивает джинсы, футболку, мечется по комнате под лучащимся весельем взглядом ведьмы.
— Кофе выпьешь перед дорогой?
— Какой кофе? — возмущается муж, — скорее в больницу! Сумка где?
Ксения останавливает его немного суетливые сборы, обнимает изо всех сил и шепчет:
— Я так люблю тебя, Игорь. Ты же знаешь об этом, да?
Мужчина замирает на мгновение, отстраняет немного ее за локти и заглядывает в полночные глаза:
— Я тоже очень-очень тебя люблю. Больше жизни.
Буквально через пять минут выходят из дома, а уже через сорок — поступают в приемный покой. То, что Игорь не будет присутствовать на родах, было решено заранее. Как утверждала Ксения, нечего ему там было делать. Поэтому мужчина только проводил ведьму взглядом, когда ее, наконец, перевели в родзал, и остался ждать новостей.
Степан в это время не спал. Впрочем, бессонница владела им последние восемь месяцев, с тех самых пор, как он уехал с хутора. Теперь он особенно отчетливо понимал, какую же ошибку совершил. Как сглупил, струсив, и променяв себя, настоящего, на подделку. Подменив фальшивкой бриллиант, который ему безвозмездно отдали. Да, он испугался своих чувств, испугался всеобщего осуждения и порицания. И пошел по пути наименьшего сопротивления. Попросту убежал от всего. Но разве от себя убежишь? Не смог он ничего забыть, и переболеть не смог, как ни старался. Даже, вон, семьей, типа, обзавелся… Еще одна ошибка. Теперь надо будет еще и с Ириной как-то решать, да и пацаненок к нему прикипел. Но он не мог! Не желал больше отрицать свою сумасшедшую нужду в совсем другом союзе. Необычном, и для кого-то запретном. Но нужном ему самому, как воздух.
Степан понятия не имел, как все вернуть. О чем говорить, когда он даже не знал, как ей в глаза посмотреть. Где взять мужество? Да и с чего он вообще решил, что им это по-прежнему нужно? Ей и Игорю… Который теперь, вообще-то, ее муж, и будет вполне логично, если тот все зубы ему пересчитает только за один взгляд в ведьмину сторону. Степан не знал… Но он был готов абсолютно на все, чтобы все вернуть. Если существует хоть мизерный шанс — он им воспользуется.
Сразу же с утра, не откладывая разговор в долгий ящик, едет к Ирине. Слава Богу, они не стали жить вместе, хотя женщина и намекала на такую возможность. Поворачивает ключ в замке и идет на голос разговаривающей по телефону женщины.
— Ой, да какой там… Недели две уже ничего не было. Проблемы у него после травмы.
Степан притормаживает у прикрытой кухонной двери.
— Люська, да зачем мне секс? У него фирма своя, денежная, да и к Кирюшке относится хорошо. Где я такого еще возьму? А для секса и здоровых мужиков полно.
Степан ненавязчиво постучал о дверной косяк, прислонившись плечом к стене. Ирина заполошно повернулась, испуганно зыркнула на него и спешно прервала разговор:
— Чего же ты? Такая познавательная беседа, — замечает Степа.
— Степан, милый…
— Я все не так понял? — улыбается.
— Нет… Да, — растерялась женщина.
— В общем, я так понимаю, ты не будешь особо убиваться по поводу нашего расставания?
— Какого расставания? Ты что…
— Я как раз за этим пришел.
Выкладывает ключи на полку, обувается под оправдательные бессвязные речи Ирины и уходит прочь, не оборачиваясь. Выходит из обшарпанного подъезда и впервые за последнее время вдыхает воздух полной грудью.
А часом позже:
— Игорь, где тебя носит? У нас тендер в девять, ты забыл, что ли?
— Тендер? — еле слышно раздается в трубке, — Какой тендер, Зима? Не нужно ничего, если она… — и разрывающий душу всхлип.
У Степана сердце опустилось от этого страшного звука. И замерло все внутри. Он подобрался весь, тяжело оседая в кресло:
— Что случилось, Игорь? Ты где?
— Она умирает, Степа. Она умирает… — и тихие, разрывающие душу всхлипы.
— Игорь, — захлебывается словами Степан, — где ты? Где Ксения? Что происходит?