Ведьма
Шрифт:
— Ну что? — вскидывает глаза Степан.
— Если вынесешь все… сдюжишь, то встанешь. Больно будет адски, — предупреждает.
— А как ты…
Ксения смотрит прямо на него, помогая перевернуться.
— Не пытайся понять, как. Это не главное, да и не поймешь ты. Сосредоточься на выздоровлении.
А она сильная, — отмечает мужчина. Высока, болезненно худая, но сильная… Жилистая. И красивая просто невероятно, хотя и выглядит старше своих лет. Брови соболиные хмурит, пересаживая его в коляску.
— Почитаю твою историю болезни, составляю план реабилитации, и приступим с завтрашнего дня. На растущую луну.
— На луну? — скептически.
— Именно так, — обдает холодом, — рекомендую не сомневаться в моих методах. Мне нужно твое полное доверие. Или так, или никак.
Степан поднимает вверх руки в знак капитуляции. В конце концов, она реально доказала, что может… Что-то. Он чувствовал тепло и боль в том месте, которое в течение последних шести месяцев было абсолютно и совершенно не чувствительным. А может, она грела чем? А он, дурак, и рот раскрыл?
Поднимает на нее глаза, а она в ответ смотрит на него с презрением и жалостью, как на неполноценного какого-то:
— Ага, грела… паяльником! Уймись ты уже, Зима.
И уходит. А он остается в коляске с открытым ртом. Ну, точный недоумок… Нет, подождите… Она что, правда прочитала его мысли?!
Глава 3
Степан сидит в кухне и разглядывает просторную комнату, все еще в легком шоке от происходящего. Краем мысли отмечает, что помещение достаточно большое. Кухонная стенка со встроенной техникой в торце. Напротив те самые раздвижные стеклянные двери на всю стену, там же большой добротный прямоугольный стол, и стулья в комплекте к нему. На них яркие, веселые подушечки, расшитые, по всей видимости, вручную. По центру стола такой же рушник. Шикарная работа, это отмечает даже далекий от рукоделия Степан. Общий дизайн кухни несколько противоречив — добротная деревянная мебель без изысков. В холодном, лаконичном стиле, скорее подходящем мужчине. И тут же — совершенно девчачьи салфетки, подушечки и рушники. Казалось бы, сочетание несочетаемого, но, в общем, все выглядит очень самобытно, гармонично и совершенно потрясающе.
В широком дверном проеме появляется Ксения с черным пакетом в руках.
— Я ухожу. Вот картошка и другие овощи. Приготовь что-нибудь к ужину. Мясо в миске.
Степан удивленно смотрит на девушку. Он что… в наймах, что ли?
— Не приготовишь — будете с другом голодными. Мне с этим возиться некогда.
И уходит. Оставляя его одного в совершенно пустом и незнакомом доме. Нет… Она правда его бросила?! А что, если он… Да мало ли! Он вообще-то не ходит. Ему помощь нужна. Так, бурча под нос, начинает знакомиться с содержимым шкафчиков, доставать кастрюлю и ножи. Наточенные!
Игорь мотался целый день, как угорелый. Домой — за вещами. В офис — отдать поручения и перенести запланированные встречи. В больницу — за копией истории болезни. В принципе, у него уже были копии, перевод которых он высылал для консультаций в европейские клиники. Но они не содержали последних данных. Он устал. Очень, очень устал. Возможно, поэтому ему мерещатся совершенно невероятные картины. Например, Зима, помешивающий шкворчащую на сковородке картошку с мясом. Рот мгновенно наполнился слюной.
— Ты чего это… За готовку взялся? — не скрывает удивления Игорь.
Проходит, осматриваясь, вглубь комнаты, оставив сумку с вещами у входной двери. Степан поворачивается на голос:
— А кто еще нам пожрать приготовит? Ведьма удочки смотала, сказала, что не царское это дело.
Игорь пожимает плечами:
— Раньше ты меня ужином не встречал, вот и спрашиваю.
— Ну, извините, — издевательски, — как-то калеке несподручно.
— Степ, ну ты чего заводишься? — устало потирает шею, — я рад что ты хоть чем-то занялся, а не тупо лежишь, отвернувшись к стене.
— Прости, брат… Задолбался ты со мной, да?
— Есть немного, — не отрицает очевидного Игорь, — слушай, давай жрать, а?
Насыпают полные тарелки и уплетают за обе щеки вместе с найденной в холодильнике квашеной капустой.
— Слушай, так что тебе ведьма то сказала? — активно работая челюстями, интересуется Игорь.
— Сказала, что будет очень больно, но если вытерплю — ходить смогу. И еще руками своими надо мной колдовала. Знаешь, я прям чувствовал сначала тепло, а потом и боль в том месте… Так странно! Она же даже не притрагиваться ко мне. Думаешь, у нее, и правда, дар какой есть?
— Не знаю, Степ. Не верю я в эти штучки, ты же знаешь! Но про нее столько всего понаписали, столько реально зафиксированных фактов в сеть выложили… Значит, что-то есть… И это что-то выше нашего понимания.
Так в неспешных разговорах наступает вечер. Игорь уже помог с вечерним туалетом Степану, переодел его. Оборудование дома, о котором говорила ведьма, действительно значительно облегчало жизнь. Многие действия Зима теперь мог проделывать самостоятельно, держась за специальные поручни. Также в гостевой комнате была комфортабельная медицинская кровать, способная принимать различные положения. Свет включался пультом, шторы тоже отодвигались с его помощью. В общем, дом был оснащен по последнему слову техники. И откуда только у ведьмы деньги на такие примочки? Обдирает, обращающихся к ней людей? На чужом горе наживается?
Было около одиннадцати, когда Ксения вернулась домой. Степан уже похрапывал в своей чудо-кровати после вечерней разминки, да и сам Игорь клевал носом на диване в гостиной.
— Доброй ночи.
Ведьма смотрит на него и, ничего не говоря, проходит к шкафу, достает подушку и комплект постельного, протягивает мужчине, поясняя:
— Диван раскладывается. Просто потяни вперед.
И молча поднимается по лестнице, ведущей в мансарду.
— Там ужин на плите, — кричит ей вслед.
Она притормаживает, кивает головой и идет дальше.
Не проходит и десяти минут, как Ксения возвращается, сменив одежду и, видимо, приняв душ. По крайней мере, волосы у нее точно мокрые. И источают присущий только ей аромат леса. В руках девушки что-то наподобие спальника.
— Ты куда собралась, на ночь глядя? — изумляется мужчина.
Ведьма оборачивается и удостаивает его еще одного надменного взгляда:
— А ты кто такой, чтоб я перед тобой отчитывалась?
И, развернувшись, идет дальше, не обращая на него никакого внимания.