Ведьма
Шрифт:
— Слабый, ты ни в чем не виноват, — парирует устало Степан.
И Игорь готов поклясться, что если бы это было возможно, Зима, как и в детстве, потрепал бы его по вихрастой макушке.
— Степ, пожалуйста, я не знаю, получится, или нет… Я ж не чертов врач, в конце то концов! Но, блин, мужик… Давай попробуем! Пожалуйста, Зима… Ты нужен мне, брат…
Хотел ли Степан подняться? Да! Потому что он хотел ЖИТЬ! Не существовать так, как сейчас, а жить на полную! Стоять, ходить, бегать, водить машину, трахаться! Быть мужиком, а не под себя ходящим растением. И это в его-то сорок один. Он столько всего еще не успел! Черт, да он даже женат не был, в отличие от того же Игоря. А теперь вот… Калека.
— Ладно. Попробуем. Но это — последний эксперимент.
Сказано — сделано. Уже на следующий день проезжают Землянки. Добротное село с неплохой дорогой и небедными домами. Близость к областному центру накладывает свой отпечаток. Людей практически нет, видимо, из-за раннего времени. Хотя, разве в селе утро — это не самая горячая пора? Невдалеке показалась старушка с козой. Игорь медленно притормозил:
— Здравствуйте, — опускает стекло, — не подскажете, как нам на здешний хутор проехать?
— А чего это ты там забыл? — хмурится пожилая женщина, продолжая привязывать козу к вбитому в землю колышку.
— Я Ксению ищу. Не подскажете, как проехать?
— И что вам всем надо от нее! — неприветливо косится старуха, — дали бы ей отдохнуть. Вас лечит, а себя калечит.
— Так вы подскажете дорогу, или как? — нетерпеливо постукивает по рулю.
— Прямо езжай, потом налево, мимо луга, там лесок начнется, вот по грунтовке мимо и езжай. Обогнешь немного — увидишь хутор. В самом его конце — сруб с широкий верандой, там и ищи Ксению.
— Спасибо! — и педаль в пол.
Проезжают колдовской красоты места. Грунтовка тянется вдоль леса. Высокие сосны, укутанные густым молочным туманом, сквозь который пробиваются острые стрелы солнечных лучей, царапают макушками перламутровое небо. С другой стороны дороги бархатным ковром стелется луг, усеянный яркими огоньками весенних цветов. Лесной воздух наполнен тысячами разных запахов, они кружат повсюду, врываются в распахнутые окна автомобиля. Аромат влажной земли и хвои приятно щекочет в носу.
Молчащий всю дорогу Степан подает голос:
— В лучших ведьмовских традициях. Лес, туман, сейчас и ведьма на метле прилетит! — с сарказмом.
— А это, очевидно, избушка на курьих ножках, — добавляет Игорь, указывая на открывшийся их глазам дом.
Степан присвистнул:
— Избушка-то у бабки Ёжки, а у ведьмы ничего себе хоромы!
И правда, в лучах утреннего солнца на широком лугу, покрытом полевыми цветами, возвышается ДОМ. Основательный такой… Одноэтажный, но с мансардой под зеленой крышей. Крыльцо ведет на просторную веранду. Выходящая на нее же стена представляет собой широкие раздвижные не то двери, не то окна. Современный такой домик. Откуда только взялся в такой глухомани. Звенящую тишину раннего утра прерывает звук взведенного курка, и раздается хриплый женский голос:
— Кто вы? И что вам здесь надо?
Игорь со Степаном одновременно оборачиваются на звук. И от картины, открывшейся их глазам, не могут вымолвить ни слова.
Женщина невероятной, ошеломляющей красоты восседает (по-другому не скажешь) на лошади. Вокруг клубится туман, создавая совершенно колдовские декорации для происходящей сцены. Кажется, что даже лес притих, и птицы смолкли в почтении. Красавица быстрым движением откидывает со лба черные кудрявые волосы, свободно струящиеся по спине и плечам, не отрывая от них угольно-черных, прожигают насквозь глаз. В руке пистолет, направленный в их сторону. Картина абсолютно сюрреалистическая и нереальная.
Первым отмирает Игорь.
— Послушайте, милая девушка, уберите пистолет, а? Не дай Бог, выстрелит…
— Я задала вопрос, — отрешенный хриплый голос, — на который все еще не услышала ответа.
— Да здешнюю ведьму мы ищем. Ксению… Забрели, наверное, не туда. Не подскажете, как нам эту милую бабушку найти?
— Для него? — высокомерный кивок в сторону Степана.
— Ээээ, дамочка! У меня ноги отказали, а не мозги! — рявкает Степан, — так что я предпочитаю отвечать за себя сам!
Девушка переводит колдовской взгляд на мужчину в коляске.
— Хорошо. Только ты еще не готов.
— К чему не готов?
— К борьбе.
— Черт, мы, вообще, о чем говорим? Нам, если что, Ксения нужна, а задушевные беседы с тобой без надобности! — рычит Степан, и, обернувшись к Игорю, добавляет. — Поехали, к черту, отсюда, дурдом какой-то. Как знал — не хотел ехать.
Тем временем девушка плавным движением соскакивает с лошади, берет ее под уздцы и, перекидывая волосы через плечо, наконец, замечает:
— Я — Ксения. И если ты приехал ко мне, — прожигающий взгляд, — то будешь слушать меня, а нет — иди, стреляйся, как и хотел. Ой! Ножки-то не ходят. Печааааль.
Степан просто задохнулся в негодовании:
— Да ты… Да я… Откуда ты знаешь, что я хотел? Ты сказал? — обвиняющий взгляд на друга.
А тот и сам стоит, челюсть уронив.
— Да я первый раз ее вижу, Степа! Что ты несешь?
Тем временем ведьма обходит их дугой и замечает:
— Времени зря потрачено много. Еще месяц — и я ничем не помогу.
— Я не собираюсь слушать этот бред, — рычит Степан, приводя коляску в движение, — пересади меня в машину! Мы уезжаем.
Ксения останавливается, лошадь замирает. На мгновение она прикрывает глаза, прислушиваясь к себе.
— Если сдашься — он тоже не выживет, — кивок в сторону Игоря, — вы связаны нитями жизни. И еще один человек с вами в связке. Не у всякого такое увидишь… Так что, борись. За троих борись.
Она возобновляет движение, а мужчины, открыв рты, смотрят ей вслед.