Ведьма
Шрифт:
— И что, каждая ведьма имеет свое сильное место?
— Каждый восстанавливает силы по-своему, — Ксения оглядывается, не забыли ли вдруг чего? И неспешно направляется к дому.
— И как же?
— Что — как же?
— Как другие восстанавливаются?
Опять скупое пожатие плеч:
— Понятия не имею. Самый большой аккумулятор, насколько мне известно, это — секс.
— Серьезно? Так почему ты спишь на голой земле, а не проводишь весело время на своем огромном траходроме? Кстати, твоя кровать поэтому настолько большая?
Она каменеет. Вот только шла, и уже застыла, подобно каменному изваянию… Он понимает, что сказал что-то, совершенно не уместное и неправильное. Перешел ту черту, которую не следовало переходить.
— Этот способ мне не подходит, — и устремляет совершенно пустой, абсолютно нечитабельный взгляд сквозь него. — Ты иди в дом. А мне еще нужно животных покормить.
И, ни слова больше не говоря, проходит в конюшню.
Глава 5
Утром за завтраком все неловко молчат. К слову сказать, на завтрак — какой-то невообразимый салат со спаржей, орехами и какими-то… Ростками?
— Что это? — Степан подхватывает нечто вилкой.
Ксения отрывает взгляд от своей тарелки:
— Это проросший овес. В процессе твоего лечения и реабилитации из-за приема всякого рода лекарств, твоя печень испытала колоссальную нагрузку. Я же стараюсь ее минимизировать, поэтому те витамины и другие полезные вещества, которые можно получить в натуральном виде, например, с пищей, и были введены в твой рацион.
Степан понимающе кивает, а Ксения продолжает:
— Для твоего восстановления большую роль играют очищение организма и полное восстановление капилляров. Для этого с сегодняшнего дня мы приступим к еще одной процедуре — грязевым обертываниям. Доедай, и пойдем.
Потом, когда Игорь уезжает на работу, Ксения действительно наносит на Степана какую-то грязевую субстанцию темно-коричневого цвета, накрывает пленкой и укутывает в термоодеяло. И он лежит в мягком коконе в совершенном блаженстве. Искоса наблюдает за Ведьмой, которая перебирает какие-то травы и соцветия.
— А как ты руками это все проделываешь? Нет, ты не думай, я не сомневаюсь… Просто мне, как технарю, именно физику данного процесса интересно понять. Ведь существует же хотя бы общее объяснение происходящему? Ну, так, чтобы с точки зрения науки? Опустив вопрос, откуда в тебе эта сила…
Ксения откладывает в сторону травы и смотрит внимательно на Степана.
— С точки зрения физики? — уточняет. — Объяснение, конечно, есть. Это самое обычное воздействие током.
— То есть, ты генерируешь токи?
— Да, это моя внутренняя энергия, которой я делюсь с тобой.
— Почему тогда мне не помогла физиотерапия, основанная на методе гальванизации, а ты помогаешь?
— Потому что я — живая. Лежи уже тихо! Ты меня отвлекаешь.
И Степан действительно замолкает, не отрывая, тем не менее, глаз от красивых рук, перебирающих травы.
Грязь они смывают вдвоем. Потому как та достаточно жирная и въедливая, да и неудобно ему так-то спину мыть. Поэтому, сцепив зубы, полностью обнаженный, мужчина сидит послушно и, превозмогая стыд, принимает ее помощь.
Раньше в дУше с красивой бабой он бы придумал, чем заняться. А теперь вот… Как растение сидит. И черное отчаяние заполоняет душу.
— Ты не о том думаешь, Степан. Не давай отчаянию ни одного шанса. Не усложняй мне работу.
И проводит нежно по животу, стирая разводы грязи. И он готов поклясться, что в этот момент в паху что-то оживает, беспрекословно отзываясь на ее касание.
— Вот видишь… — хриплый шепот. — Работай, и все будет. Все, Степан.
У него дыхание перехватывает. Да, он, вроде как, не в состоянии сейчас испытать желание. Но мозгом, душой, всей своей сутью в этот момент он болезненно остро хочет эту женщину.
Дни идут за днями. Изматывающие, болезненные тренировки. Массажи, ванны, грязи… Все, чтобы только подняться. И приблизиться к ней. Как-то незаметно сама ведьма стала лучшим его мотиватором. Ее скупые похвалы, редкие улыбки…
Его напрягало только одно — ее катастрофическая усталость. Три недели его реабилитации, а она гаснет. Он видит, как ей тяжело, как буквально уходят ее силы.
— Ксения, у тебя еще много пациентов, помимо меня?
— Сейчас двенадцать постоянных в амбулатории, и каждый день по два маленьких пациента с ДЦП приезжают на массажи, — говорит девушка, не отрываясь от гимнастики.
— А выходные у тебя бывают?
— Зачем? Мне некогда отдыхать.
— Зачем?! — рычит Степан, — да ты не успеваешь восстанавливаться! Посмотри на себя! Тебя саму лечить надо.
— Ну и чего ты рычишь? Вот найду себе помощника, чтобы занимался всякими административными делами в амбулатории. И полегче будет.
— А что там за дела?
— Мы сейчас проходим аттестацию. Хотим организовать реабилитационный госпиталь на пятьдесят мест для наших военных. Уже и спонсоров достаточно, на ремонт и самое необходимое оборудование деньги найдем. Но времени, чтобы воплотить это в жизнь, нет совершенно. Так и ютимся в одном крыле, которое еще более или менее нормальное.
— Так давай я возьмусь! Это же моя парафия — стройка.
— Правда?
И за эти удивленно распахнутые наивные глаза он много чего готов сделать. Стройка в этом списке вообще не на первых порах.
— Поехали, хоть посмотрим, что там за помещение.
— Нет, подожди, тебе надо заниматься… Да и Игорь тебя нагрузил, я же знаю… Подождем немного, хотя бы до наступления первых улучшений.
К слову сказать, некоторые улучшения он уже успел почувствовать. Так, последние пару дней он довольно успешно самостоятельно опорожняется. Не каждый раз, правда, бывали и осечки. Но… Все-таки.