Ведьмина ночь
Шрифт:
Да я уже поняла.
— Я к этому отношения не имею, — признаюсь честно.
— Имеете, — покачал головой Мирослав. — Двое из стаи… в прошлом году никого. В позапрошлом — тоже. И в позапозапрошлом, как и лет пять до того, хотя тогда и была жива Наина. Беда в том, что нет никаких признаков, примет… натальные карты, гороскопы и все это вот. Не работает оно.
— Тогда с чего вы решили, что я…
— Договор с Наиной заключил еще мой отец. И я подтвердил.
— Я не…
Мирослав покачал головой.
— Ты не она.
— А девушек?
— Девушек нет.
— Как так?
— Не знаю. Может, это как-то с женской сутью связано. Не бывает просто… если девочка, то всегда человеком рождается. Хотя да, кровь передать она может, но на самом деле такое — редкость. Один лишь случай знаю, да и то там… сложно. Главное, что теперь у многих моих появилась надежда.
И что мне делать с этой надеждой?
Не получится ли так, что завтра поутру меня встретит стая оборотней, желающих получить по суженой?
Мирослав явно что-то такое понял и улыбнулся еще шире.
— Не переживай. Мы знаем правила. Мы храним тебя и твой дом. Ты, если вдруг получается найти бесхозную девицу, зовешь кого-то из наших… так оно обычно и происходит.
Ну вот.
Теперь я, выходя из дома, буду крутить головой по сторонам, выискивая сколь бы то ни было бесхозных девиц. Главное, чтоб сами девицы не прознали.
— Ну а это тогда зачем? — указываю на конверт.
— Сказал же, плата за удачу… обычай такой. Когда-то мой прапрапрапрадед заплатил золотом по весу своей невесты. А её ему ведьма вручила. Из рук в руки.
Так, руки надо держать при себе.
Определенно.
— Девица собиралась из дому бежать. Замуж не хотела. Любимый у нее имелся, которого батюшка не одобрял. Она и придумала похищение. Правда, что-то там у них не заладилось, вот девица и от любимого бежать кинулась. Да в лесу заблудилась. Там её ведьма и нашла, к которой мой прапрапра… в общем, сказали ему, что ведьма сильная, способна помочь. Она и помогла.
— Я другую версию слышала, — призналась я, но так и не решилась коснуться конверта.
— Их на самом деле много. Так часто бывает.
Он приподнялся.
— В любом случае… если нужно золото, я золотом заплачу.
— Не надо!
Воображение нарисовало, как я, пыхтя от натуги, волоку ящик с золотыми монетами куда-то в подвал.
— Вот и мне кажется, что современные методы куда как удобнее… и еще, если моя родня захочет вас поблагодарить лично, пожалуйста, не отказывайтесь.
— Но…
— Если не отплатить за добро, удача может отвернуться, — сказал Мирослав и весьма серьезно. — А суженая… тот, кто обрел её, отмечен богами.
— Та девочка, — все-таки смущали меня местные порядки, если не сказать
— Семь.
А выглядела на пять. Хотя что я в детях понимаю.
— У неё здоровье слабое, но тут мы подправим, — вновь же Мирослав говорил о том спокойно. — С родителями предварительный договор заключен. Они не против переезда, тем паче там… в общем, ты ведь не о том?
— Не о том. Она все равно маленькая для женитьбы. Свадьбы.
— Само собой. Как и мой племянник.
Вот он мне вполне взрослым показался.
— Разум, — Мирослав коснулся виска. — У нас взрослеет медленней, чем тело. Вот и будет время для двоих вырасти, привыкнуть. Осознать. Научиться… он еще та бестолочь, но такого шанса не упустит. Так что все к лучшему…
Не знаю.
Вот не кажется мне… и чувствую себя престранно.
— А что Наина с этими деньгами делала?
— Понятия не имею, — Мирослав усмехнулся и так, что клыки были видны. — Мое дело было отдать ведьме то, что ей причиталось.
Ага…
Два раза.
Или три.
И… и все равно неловко.
— И да, — Мирослав поднялся. — Я поставлю кого за домом приглядывать… так, на всякий случай. Афанасьев, конечно, нехорошо поступил…
Стало ясно, что все-то он знает.
— Но теперь мы на твоей стороне, ведьма. Так что, будет нужда, зови.
И ушел.
А я осталась. Наедине с белоснежным конвертом, на который и пялилась минут пять, прежде чем решилась-таки прикоснуться.
Деньги…
Не скажу, что мне так уж не хватало. Оклад у участковой ведьмы неплохой, да и премиями начальство баловало, сразу, как поняло, что я не совсем уж бестолковая. И надбавки имелись. И… и наверное, многие и за куда меньшие деньги работают.
Живут.
Радуются.
В этом и проблема, что деньги-то я получала, а радоваться им не умела. Как-то так… сперва с мамой. Мы жили бедно, это я теперь понимаю. В детском доме своих денег вообще не было. Там, в университете… появились, но хватало их едва-едва.
И Гришка опять же…
Я все же взяла конверт. И вытряхнула из него другой, характерного вида да из тонкой бумаги. Запечатанный. А вот расписаться не потребовали…
Потом, когда Гришки не стало, я… я жила некоторое время, как во сне. И по привычке. И еще с опаскою, что деньги вот-вот закончатся. Я ведь не самая лучшая хозяйка.
Карточка пластиковая, гладкая и черная. На одной стороне — логотип банка, к слову, незнакомого, на другой — номер карты. И все.
А еще было… такое вот чувство, когда себе что-то покупаешь, вины, что ли?
Почему?
Не знаю.
Я выбралась из кресла. И вышла. И дверь прикрыла.
— Вот и что ты об этом думаешь? — спросила я, но дом промолчал. А я вдруг поняла, насколько он велик. И еще пуст. И главное, что самому ему эта пустота категорически не по нраву.
Банк оказался местным.