Ведьмы из Эсткарпа
Шрифт:
— Тогда эта скотина завизжала, что Ренстон молод и силен и его следует попытаться продать, а начальник сказал ему, что старый народ ломается, но не гнется, а потом зарубил Ренстона его же собственным мечом.
— Ломается, но не гнется, — задумчиво повторил Саймон.
— Когда-то это был единый народ с ведьмами Эсткарпа, — добавил дворянин, — быть может, дьяволам из Горма они не по вкусу.
— Вот еще что, — полушепотом выговорил мужчина, что лежал возле Саймона, — почему Ивьен так набросился на Древнюю Расу? Они оставили нас в покое, и мы к ним не лезли. А те из нас, кто знал их всегда, говорили, что ничего дурного в них нет, несмотря
Глубокая мысль, и не противоречит догадкам Саймона. Он продолжал бы расспросы и далее, но за стонами и жалобами полуживых расслышал непонятное шипение. Густая вонь в камере могла возмутить любой желудок, и за ней он сразу не распознал неожиданную опасность — в небольшую металлическую коробку камеры потек газ.
Люди задыхались, кашляли, жадно втягивали воздух и вдруг обмякнув прекращали борьбу. Отчаянные усилия Саймона поддерживала только одна мысль: зачем неизвестным врагам запихивать четырнадцать человек в этот трюм лишь за тем, чтобы отравить насмерть. И потому один во всей компании несчастных Саймон не сопротивлялся газу — дышал потихоньку, смутно припоминая кресло дантистов в своем родном мире.
— …бур… бур… бур… — слова — и не слова, просто какие-то путаные звуки, издаваемые высоким голосом… но почему-то звучавшие повелительно. Саймон и не думал шевелиться. Сознание вернулось к нему, но врожденный инстинкт самосохранения удерживал на месте.
— …бур… бур… бур…
Голова тупо болела. Он знал, что теперь находится уже не на корабле. Ложе его больше не подрагивало, а двигалось. Одежды на нем не было вовсе, он уже начинал замерзать.
Говоривший удалялся, бормотание тоже. Но тон столь явно был приказом, что Саймон не шевельнулся, чтобы не выдать себя какому-нибудь молчаливому подчиненному.
Он специально дважды досчитал до ста, но не услышал ни звука.
Потом осмелился приоткрыть глаза и тут же зажмурился — в них ударил ослепительный свет. Понемногу зрение стало возвращаться к нему, пусть обзор и был ограниченным. Представшее глазам потрясло его не меньше, чем сам странный корабль.
Знакомство его с земными лабораториями было поверхностным, но такой набор трубок, бутылей, реторт на полках мог существовать лишь в заведениях подобного рода.
Он был здесь один? И зачем его доставили сюда? Понемногу, дюйм за дюймом, оглядывал он помещение. Лежал он явно выше уровня пола… на чем-то твердом… должно быть, на столе?
Он стал медленно поворачивать голову, необходима была крайняя осторожность. Теперь он видел кусок стены. Вертикальная линия в конце поля зрения могла означать дверь.
Это с одной стороны комнаты. А с другой. Еще раз повернув голову, он обнаружил новые чудеса. На столах лежало еще пять тел, столь же нагих, как и он сам. Все пятеро были мертвы или без сознания. Ему показалось, что справедливо последнее.
Но был там и еще кое-кто. Спиной к Саймону стояла худая высокая фигура, существо это склонилось над первым в ряду Лежащих. Тело его или ее, а может, это было оно, прикрывало серое одеяние, перетянутое на груди. На голове была шапочка из такого же материала. Со спины Саймону невозможно было даже представить лицо этого спокойно работавшего существа.
Над первым лежавшим нависала передвижная полка, от нее тянулись трубки, выходящие из разных сосудов. На концах трубок торчали иглы, теперь воткнутые в вены, на бессильной голове покоилась круглая металлическая шапочка. И со внезапно пронзившим тело ужасом Саймон понял, что присутствует при смерти этого человека, не телесной смерти, а такой, что сделает из него существо, подобное тем, что нападали на дороге в Сулкарфорт, которых он убивал в стенах крепости.
Решив не допустить, чтобы с ним самим произошло подобное, Саймон слегка пошевелил рукой и ногой, стопой и кистью, медленно и незаметно, надеясь лишь на то, что последнего в ряду не заметят. Он окоченел, но тело все-таки повиновалось ему.
Лаборант в сером закончил возиться с первым из лежавших и перешел ко второму. Саймон сел. Секунду—другую голова его кружилась, и он ухватился за стол, чтобы не упасть, молитвенно благодарный, что тот не выдал его скрипом при этом движении.
Сложная работа явно поглощала все внимание существа. Почувствовав, что стол может накрениться под ним, Саймон спустил ноги, осмелившись вздохнуть лишь тогда, когда твердо встал на холодный гладкий пол.
Он поглядел на ближайшего соседа, надеясь, что он тоже может встать, но мальчик — он был юн — бессильно лежал с закрытыми глазами, лишь необычно медленно вздымалась и опадала его грудная клетка.
Саймон шагнул от стола к стеллажу. Только там могло оказаться что-нибудь, чем можно воспользоваться в качестве оружия. Бежать из этой комнаты, пока он еще не сообразил что к чему, даже если он сумеет добраться до двери, было рискованно. А еще — он был не в силах забыть, что подобное бегство будет стоить жизни пятерым… и если бы только жизни.
Он выбрал оружие — бутыль, до половины наполненную чем-то желтым. Она была похожа на стеклянную, но оказалась тяжелее. Тонкое горлышко над пузатым туловом служило хорошей рукоятью, и Саймон неслышно двинулся вперед, к столу, где работало это существо.
Босые ноги бесшумно ступали по гладкому полу, и, наконец, он оказался за спиной ничего не подозревавшего работника. Саймон яростно взметнул бутыль и обрушил ее на затылок в серой шапочке.
Существо беззвучно повалилось вперед, потянув за собой металлическую шапочку с проводниками, которую колдерит как раз собирался одеть на голову беспомощной жертвы. Саймон успел сзади схватить упавшего за горло, но потом заметил, что вмятина на затылке уже наполняется темной кровью. Он сбросил тело вперед головой и повернул на спину, желая рассмотреть первого несомненного колдерита, попавшего к нему в руки.
Правда оказалась много проще того, что накручивало его воображение. Это был человек… По крайней мере ничего неожиданного в лице его для Саймона не было. Плоское лицо, широкие скулы, нос почти без переносицы — подбородок был скошен и слишком мал для такого лба. Но на глаз в нем не было ничего чуждого человеку, ничего демонического, что бы там ни таилось под куполом черепа.
Саймон отыскал застежки на сером одеянии и стянул его с лежавшего. Прикасаться к серой шапке и ее содержимому было неприятно, но он заставил себя взять и ее. В другом конце комнаты в водостоке текла вода, он бросил в него головной убор, чтобы отмыть кровь. Под верхним одеянием на человеке был облегающий костюм без застежек — по крайней мере Саймон не смог их найти, а потому был вынужден обойтись только верхней одеждой.